Удар молнии

Однажды мы с Джонни придумали сценку, вроде забег был, короткий такой забег через съемочную площадку, и он снял свой знаменитый кадр, знаете его? Он еще даже не услышал выстрела стартового пистолета, а я уже пробежал половину дистанции. Реакция на выстрел это, знаете ли, великое дело. У Джесси Оуэнса была замечательная реакция. Он переднюю колодку ставил в двадцати сантиметрах от линии старта, а заднюю в тридцати. Ну, тут каждый подбирает, как ему удобнее. Бобби Морроу — он выиграл три золотые медали в Мельбурне в 1956 году — так он переднюю ставил в полуметре, а заднюю еще на двадцать пять сантиметров дальше. Это у каждого по-своему. Армин Хари первым пробежал сотню за десять секунд. Он расставлял их иначе. Тебя словно взрывом выбрасывает. «Взрыв» — бегуны всегда так выражаются. Если ты просто быстро срываешься с места, победы не видать. Надо взрываться как ракета.

Когда я выиграл свои три золотые, мне было только двадцать четыре года, и я летал, как молния. Отсюда и прозвище. Молния. Да, да, сэр, даже не взрыв. Гром и молния, и никому меня не догнать. Э, да что там говорить, три золотые! Сотня, двести и эстафета. Я бежал на последнем этапе. На передаче палочки мы бежали третьими, а итальянцы были на пять метров впереди. Джимми хорошо бежал, вот он все ближе и ближе, а я уже был готов взорваться, едва он передаст мне палочку. И я пробежал сотню за восемь и шесть. С ума сойти! Я вытянул эту безнадежно проигранную эстафету. Э, чего я только не выигрывал в свое время. Что угодно возьмите: школьные соревнования, университетские, первенство штата, первенство страны, показательные выступления, олимпийский отбор. Да, чего только не было!

А знаете, что это такое — быть победителем? Что это такое быть первым, лучшим в своем деле? Хоть какое-нибудь представление имеете? Да вы хоть отдаленно понимаете, каково это — чистая радость победного бега? Выходя на старт, вы хотите не просто победить соперника, вы убить его хотите, ясно? Вы в землю его хотите втоптать, вы хотите, чтобы он там, за вашей спиной, свалился, чтобы его всего вывернуло наизнанку, чтобы он понял, что сегодня он налетел на того, кто сильнее, и сдался, и проиграл! Вы выходите из раздевалки, приближаетесь к линии старта, и беговая дорожка тогда это целый мир. И вы уже, хоть и не начался еще бег, промчались по ней, вы уже пролетели по ней, словно молния. Вот вы пританцовываете в своих шиповках, топ-топ-топ, и дорожка податливо откликается, а потом свисток стартера, а вы по-прежнему переминаетесь с ноги на ногу и заглатываете воздух, и все внутри вас кипит и готово взорваться. Слышится команда: «На старт!», и вы прилаживаетесь к колодкам, и сейчас полетите, пусть только выстрел раздастся. А впереди — золото.

И все забыто. Меня забыли. А разные коммерческие клипы — Боже мой, какие деньги, какие деньги! Все хотели, чтобы я рекламировал их продукцию. Черт, меня сам Уильям Моррис отметил! Вы хоть знаете, кто такой Уильям Моррис? Это такое агентство, у них отделения в Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе, да вообще во всем мире. Они ищут таланты, и из меня хотели сделать кинозвезду! А что, запросто, клипов-то этих сколько было, да я с телевизионного экрана не сходил. Молния-Лайтел! «Вы меня считаете быстрым? Хо-хо! Поглядите только, как быстро бреет эта бритва!» — ну, и так далее. Чего я только не рекламировал?! Апельсиновый сок, витамины, да вообще мое имя Молния Лайтел сделалось частью домашнего быта. А потом... потом все кончилось. Уже никто ничего не предлагает. Видите ли, меня слишком много, зрители слишком привыкли к моему изображению на экране, и вот вы уже не кинозвезда и даже не герой телевизионной рекламы. Вы просто Генри Льюис Лайтел. И никто вас не знает.

Забыли.

Ну и... хочется напомнить о себе, ясно?

— И поэтому вы совершили все эти убийства, мистер Лайтел? Чтобы напомнить о себе?

— Нет, нет.

— И поэтому вы подвешивали девушек к фонарным столбам? Чтобы была сенсация, чтобы...

— Нет, нет, да нет же.

— ...напомнить людям о своем существовании?

— Я самый быстрый человек в мире!

— Поэтому?

— Самый быстрый.

Детективы не сводили с него глаз. Лайтел не сводил глаз с трех золотых медалей на столе лейтенанта Бернса. Помощник окружного прокурора Дженкинс взял одну из медалей и задумчиво повертел ее в руках. Переведя вновь взгляд на Лайтела, он увидел, что тот пребывает где-то далеко, ожидая, наверное, выстрела стартера и прислушиваясь к приветственному реву стадиона, сопровождающему его молниеносный бросок на финиш.

— Желаете что-нибудь добавить? — спросил Дженкинс.

Лайтел покачал головой.

— Хотите что-нибудь изменить или исключить из протокола?

Лайтел вновь покачал головой.

Дженкинс повернулся к стенографистке:

— Тогда все.

* * *