УДАР ИГЛЫ

Бой длился уже довольно долго. И мы, и наш враг несли большие потери. Но достаточно всего восьми машин, чтобы образовать вокруг «Сокрушителя» губительную для него сферу Гаруса.

– Плохи наши дела, – проронил я.

– Да, конечно, – согласился Эйхан. – «Сокрушитель» может вновь ускользнуть в гиперпространство. И тогда нам снова гнаться за ним.

– Вопрос только в том, сможем ли мы еще раз проследить координаты точки перехода.

– Может, и не получится, мой капитан. Нам нужно добить его именно теперь. Дорога каждая машина, и…?

– Что ты предлагаешь?

– Я иду туда.

– Первый помощник капитана должен быть на мостике.

– Я один из лучших пилотов. И мое место там.

– Хорошо. – Эйхан хлопнул меня по плечу и вздохнул:

– И… ты поосторожнее, договорились? Я хочу выпить с тобой горяченького в баре «Морская звезда» на базе.

– Мы еще выпьем. И не один раз.

Скафандр, привычная кабина истребителя, привычная суета механиков перед стартом. Начинается отсчет… «Десять, девять, восемь…». Загораются новые; лампы на пульте. «Три, два, один».

– Т-1, старт!

Компьютер начал выводить картину боя из красных пунктиров выстрелов, синих точек наших крейсеров, зеленой точки флагманского линкора, оранжевых линий траекторий боевых глайдеров.

Я бросал машину из стороны в сторону. Гравилет, летящий по прямой траектории, через секунду будет сбит истребителями или орудиями вражеского линкора. Если плетешь кружева, то оттягиваешь момент, когда плазменный разряд разнесет твой истребитель на куски.

– Флагманский линкор уходит в гиперпространство, – послышался, как всегда, спокойный (чего ему это стоило) голос капитана Эйхана. – Надо быстрее дожимать их.

Я это понимал. И все это понимали.

«Сокрушитель» начал покрываться голубой дымкой. Флагман готовился к прыжку. Надо успеть! Перевес в силах позволил нам начать формирование сферы Гаруса…

– С-7, занять сектор 38/67/8.

– М-11, Занять сектор 20/15/5.

– Т-1, занять сектор 30/08/7. – Это для меня.

Я вышел в сектор. Дымка разрасталась.

Восемь наших кораблей формировали сферу. Остальные продолжали бой.

Вокруг флагмана противника возникла радужная оболочка – это разрушалось его защитное поле. Одновременно орудия наших крейсеров били по «Сокрушителю». Флагман погибал. Теперь все решали секунды. Успеет он уйти в гиперпространство или нет.

– Флагман покидают боевые машины и спасательные боты, – проинформировал компьютер.

Похоже, враги теряли всякую надежду сохранить «Сокрушитель».

Один за другим прозвучали упоительные сигналы, означавшие капитуляцию. Первыми сдались спасательные боты – им просто смешно ввязываться в драку с боевыми гравилетами. Потом пришла очередь истребителей. Один за другим они стали планировать в сети наших крейсеров и скрываться в их чреве.

– В нашем секторе гравилет противника, – произнес компьютер. – Сигнал о капитуляции. По правилам, мы обязаны пропустить его.

– Пропускаем.

– Гравилет противника – опасное сближение. Нападение.

В последний момент, будто предчувствуя беду, я заложил крутой вираж. Сделал это еще за миг до предупреждения компьютера и до того, как увидел атаку якобы сдавшегося неприятеля. И ушел от удара, который разнес бы меня в пыль.

Это был подлейший поступок. Сигнал капитуляции для пилота – это святое. Использовать его как военную хитрость – последнее дело. И все-таки пилот гравилета пошел на такое. Поступок не только подлый, но и отчаянный. Он обрекал себя на верную гибель.

– Гравилет идентифицирован. Это «Крылатый пес» – боевая машина адмирала Круса.

– Ясно.

Ну конечно же, это был Крус. Кому бы еще могло прийти в голову пойти на такое. Ему действительно нечего было терять. Все его труды, надежды, устремления черной души – все сейчас шло прахом. Это был день его крушения и позора. Адмирал не хотел пережить его.

Я бросил машину следом. Мы находились ближе всех к разваливающемуся, на глазах теряющему свою форму, сминающемуся флагману, который вот-вот, превратится в бесформенную безобразную глыбу металла. Я вцепился в «Крылатого пса», сел ему на хвост, и теперь нас разделяло каких-нибудь двести километров. Это – как вытянутая рука в наземном бою. Я врезал по нему из всех орудий. Крус был отличным пилотом, поразительно чутким, с предвидением опасности… Он успел увернуться в сторону.

Теперь он несся прямо на свой линкор. Похоже, он решил покончить счеты с жизнью, в последний миг соединившись в пламени со свей летающей цитаделью, которая долго служила ему верой и правдой. Он обезумел. Флагман рос на глазах. Я тоже обезумел. Я решил не отпускать Круса ни при каких обстоятельствах. Это было больше, чем жажда справедливого возмездия. Я знал, что самым главным в жизни для меня было уничтожить, раздавить адмирала Круса. И я сделаю это, пусть даже платой будет моя собственная жизнь.