Удар блокируют ударом

– Чтобы было лучше слышно, надо отойди подальше, к калитке, – подсказала Марта.

– Хорошо, я учту.

Роман вышел во двор, набрал номер Дубинина. Самое время подключать к поискам Контору. Пускай пороются в закромах, то есть в архивах, и найдут, кто такой этот Яцек. Наверняка это агент, связник Казимира Гломбы и на него какие-то сведения имеются.

– Как успехи? – спросил Дубинин, отзываясь после первого же гудка.

Ага, значит, ждал, ждал звоночка. Слышимость была не ахти, и Роман двинулся к калитке.

– Успехи есть, но с результатом заминка, – витиевато отрапортовал он.

– Не понял, – правильно отреагировал Дубинин.

У калитки было слышно получше. Роман открыл кованую задвижку, вышел наружу, к лесу. Чтобы заодно и лишние уши исключить.

– А нечего тут понимать. Дед на ладан дышит, того и гляди помрет. Толком ничего сказать не может.

– Но что-то же сказал?

– Сказал. Назвал имя «Яцек», и все. А может, это не имя, а кличка.

– Яцек – и больше ничего?

– Ничего.

– Хм, понятно. Надо подымать архивы.

– Надо.

– Ты вот что, капитан, позвони через час.

– А раньше нельзя?

– Ну, не дави. Ты же знаешь, пока дадим запрос, пока получим добро…

– Пока архивариуса найдем, – усмехнулся Роман.

– Ладно, ты, шутничок, – одернул его Дубинин. – У каждого своя работа.

– Ну, так и я о том. Кстати, как там мои шансы на повышение, растут?

– Как грибы после дождя.

– Это те, которые опята?

– Нет, бледные поганки. Все, капитан, хватит мотать казенные деньги. Через час жду звонка.

«Ну, пускай Контора напряжется, – подумал Роман, возвращаясь к калитке. – Она большая и могучая. А я часок передохну».

Собственно, уже можно было забирать Марту и уезжать. Задерживаться здесь не имеет смысла. Дед Гломба вряд ли скажет больше того, что сказал, а Яцека поблизости не найдешь. Скоро начнет темнеть, и по лесной дороге лучше возвращаться засветло.

Но Роман решил все же немного задержаться. Во-первых, надоело с утра сидеть за рулем. Во-вторых, не хотелось обижать гостеприимную Ванду. Понятно, что она без угощения гостей не отпустит, так почему бы не угоститься у хорошего человека?

Роман вернулся в дом, где Ванда затевала настоящий пир. Спасенная курица лежала на большом блюде, обложенная запеченной картошкой и зеленью. Румяная корочка свидетельствовала о том, что Ванда успела как раз вовремя.

Кроме того, на стол выносились маринованные рыжики, вяленая рыба, домашняя колбаса, копченый окорок, какие-то соленья – в общем, принимали гостей по высшему разряду.

– Сейчас кушать будем, – сообщила Ванда, уставляя тарелками все пустые места на столе.

– Куда ж столько?

– То мало! – возразила добрая толстуха. – Вы молодые, вам надо много кушать. Зовите Марту.

Роман кивнул и вошел в горницу.

– Ну что? – спросила Марта, сидя в той же позе на диване.

– Надо ждать, – лаконично сказал Роман.

– Понятно. Но надежда есть?

– Надежда всегда есть. Пойдем, перекусим.

Дело близилось к вечеру. Гусятина, съеденная днем, давно в́ыходилась, и хороший кусок мяса был сейчас как нельзя кстати. К тому же ресторанный гусь был пищей казенной и порционной, а тут все домашнее, и ешь, пока не лопнешь. А лопнешь, хозяйка только спасибо скажет.

Марта поднялась, вышла вслед за Романом в первую комнату, где был накрыт стол. Только начали рассаживаться, загудела сирена автомобиля.

– То мой хозяин, – сказала Ванда, быстро, несмотря на толщину, подвигаясь к двери. – Вы садитесь, кушайте.

Роман выглянул в окно. Ванда открыла ворота, во двор вкатился розовый линялый «Трабант» гэдээровского еще производства. Из него вышел небольшой круглолицый человечек в сетчатой кепке, заговорил с Вандой, быстро кивая головой.

– Дядя Францишек, – сказала Марта.

– Ага, – кивнул Роман, убедившись, что кроме «дяди Францишека» никого больше не принесло.

Через пару минут Францишек вошел в дом. Обнял Марту, подал маленькую, жесткую руку Роману. Глянул настороженно в глаза. Был он жилист, подвижен, бойко сыпал словами.

«Может, он и есть Яцек? – подумал Роман. – Но тогда почему бы старику не сказать об этом попросту? Или он совсем из ума выжил?»

Хозяин сполоснул руки под вделанным в стену краном, сел за стол. Мигнул жене, та принесла бутылку темной настойки. Роман сказал, что он за рулем, но ему сказали, что настойка не очень крепкая, и налили полную рюмку.

– Эту горилку полиция не учует, – сказал Францишек, поднимая указательный палец. – Это я сам делаю. Продукт самый чистый. Пейте, пан, смело.

Роман улыбнулся и поднял рюмку.

– Ну, за ваш приезд, – сказал Францишек, чокаясь с Мартой и Романом.

Настойка оказалась довольно забористым напитком, но Роман решил, что через час да при такой закуске ничего не останется.

– Пан – официер? – спросил Францишек.

«Вот же – глаз», – подумал Роман, спокойно жуя кусок окорока с хреном.

– Нет, я бизнесмен.

– А, – уважительно покивал Францишек. – Я тоже бизнесмен. Сейчас все бизнесмены. Раньше я работал на заводе и получал хорошую пенендзы. А теперь у меня пенсия – дуля, и я должен быть бизнесменом. А то не буде за что моей хозяйке смотреть телевизор.