Удар

— Я… сейчас… кончу, — хриплю я прерывисто. Но Рей не останавливается. Берет меня еще глубже, стискивает плотнее, двигается вверх и вниз по члену быстрее, пока я не толкаюсь ей в рот в последний раз. Мощно изливаюсь, упершись в горячую стенку гортани, и откидываюсь на подушку — пытаюсь прийти в себя.

— Рей, — со стоном произношу ее имя. — Поглаживаю ее щеку кончиками пальцев. — Я скучал по тебе. — «Вот дерьмо». — Скучал по твоему рту, — добавляю, пытаясь приуменьшить значение признания, вырвавшегося случайно. Рейган отшатывается от моей руки, и я знаю, эти слова причинили ей боль. Обнимаю девушку и прижимаю к груди. Поначалу она сопротивляется.

— Рей, хватит! — приказываю я. — Давай‑ка немного поспим, пока есть возможность. А то скоро уже утро. — «А я не хочу, чтобы ты уходила».

***

Если выбираешь карьеру бойца ММА, важно придерживаться здорового питания, особенно за несколько недель до боя. Я живу один и привык рассчитывать только на себя. Да я, черт возьми, так делаю всю свою сознательную жизнь. Мой папаша был никчемным поваром, да и не только поваром, если уж на то пошло. Все лучшее он приберег для своей бутылки. Выпивка была любовью всей его жизни. Меня же родитель обеспечил только крышей над головой, в остальном этот пьяница был бесполезен. Может, он и не всегда был таким пропащим. Но сколько себя помню, он вечно был со стаканом в руке, да еще эти его резкие перепады настроения. Только что он смеялся и шутил, а через секунду ни с того ни с сего отоваривал меня подзатыльником. Мой папаша так упивался, что потом страдал алкогольной амнезией.

Ловко переворачиваю на сковороде омлет, достаю тарелку и намазываю маслом тосты из цельнозернового овсяного хлеба. Налив стакан обезжиренного молока для себя и стакан апельсинового сока для Рей, ставлю их на стол.

Возвращаюсь к плите и начинаю перекладывать готовый омлет со сковороды на тарелку, когда ощущаю на себе взгляд. После стольких лет занятий боевыми искусствами я научился использовать все свои органы чувств — навык, полезный не только в клетке. Оглядываюсь и вижу в дверях Рейган. Выглядит она неуверенной. Поворачиваюсь к ней и широко улыбаюсь.

— Доброе утро. Как спалось? — спрашиваю, окидывая внимательным взглядом Рей от белокурой макушки до кончиков лимонно‑зеленых ногтей на ногах. Руки девушки скрещены на груди. Ее поза — сплошная сдержанность. Сокращаю расстояние между нами, зная, что должен показать Рейган, что нет причин для неловкости. Заключаю ее в объятия и целую в расчесанные, пахнущие свежестью волосы. Ее руки опускаются, а потом смыкаются вокруг моей талии.

— Почему не разбудил меня ночью, чтобы я поехала домой? — Голос Рей приглушен моей майкой.

— Ты так сладко спала, что жалко было тревожить.

«Лжец.

Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Я больше никогда не хочу с тобой расставаться.

Последние четыре года без тебя были пустыми.

Я скучаю по тебе.

Скучаю по всему, что у нас было».

Этот список можно продолжать до бесконечности, но толку‑то? Рейган не должна узнать о моих истинных чувствах, и мне остается только два варианта. Первый: держаться от нее подальше и постараться забыть о ее существовании. Второй: притвориться, что меня интересует только секс. Делать вид, что Рей не существует — выше моих сил. Значит, второй вариант.

— Мой телефон звонил? — спрашивает она, отстраняясь от моих объятий.

— Нет. Я написал твоей маме, что ты ночуешь у подруги. Не хотел, чтобы родители волновались.

Она улыбается.

— Спасибо за предусмотрительность. Даже не представляешь, как ты меня выручил. Неохота потом выслушивать и оправдываться. Взрослый — не взрослый, в родительском доме строгие правила.

— Садись. Я приготовил тебе завтрак. — Отодвигаю стул от стола и, когда Рей усаживается, ставлю перед ней тарелку с яйцами и тостами. Поворачиваюсь за апельсиновым соком на стойке.

— А вилку? Или предлагаешь есть руками? — поддразнивает Рейган.

— Ой, извини, — отвечаю смущенно. — Я не привык готовить завтрак для кого‑то, кроме себя.

Скептически уставившись на меня, Рей приподнимает бровь.

— Что? — приподнимаю бровь в ответ.

— Не кормишь своих ночных гостей, прежде чем выпроводить восвояси?

Я громко вздыхаю:

— Каких еще ночных гостей?

Откусив кусочек тоста, Рейган жует и смотрит на меня:

— А‑а-а, поняла. Выставляешь их сразу… как дело сделано.

Я усмехаюсь:

— Жаль тебя разочаровывать, но в последнее время мой член был обделен вниманием.

Она фыркает и закатывает глаза так сильно, что это должно быть больно.

— Ага, расскажи это кому‑нибудь другому.

— Да я на полном серьезе! Пока не до секса, особенно перед боем. — Поднимаю руку, прося не перебивать. — Знаю, знаю, сейчас скажешь, что все это чушь собачья, но это не так.

Рей закусывает нижнюю губу, в попытке сдержать улыбку.