Удачный брак

— Да, я так и думал! Ха! — победоносно воскликнул Пол, с треском собрав головоломку. Он водрузил ее на край стола, будто поставил какой-то знак препинания, а потом какое-то время разглядывал, прежде чем успокоиться. — Смею предположить по тому, как ты нервно мнешься тут, это письмо в министерство — не единственная причина твоего визита?

— Не единственная. — Я скрестила руки на груди, снова расцепила их, поскольку Пол считал такую позу проявлением слабости. — У меня есть вопрос относительно наших внутренних регламентов.

— Внутренних регламентов? — Пол ухмыльнулся. — Ради всего святого, да у нас тут даже нельзя уволить сотрудника за противозаконное поведение. Внутренние регламенты — чушь собачья, если тебе интересно мое мнение. — Он помолчал, недовольно пыхтя. — Но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Выкладывай!

— Насколько я понимаю, старшие юристы не могут брать себе собственные дела, — начала я. — Один мой друг попросил меня о помощи, и я ему все это рассказала, но хочу удостовериться.

— Ты права, — сказал Пол. — Нам нужен хоть какой-то контроль качества. А то у нас тут один придурок пытается засудить какой-то алкомаркет в Верхнем Вест-Сайде, поскольку его дядя из-за него спивается. Может, мне и не по душе многая ерунда, которой они тут занимаются, но по крайней мере «Янг & Крейн» не навязывают юридические услуги жертвам несчастных случаев. Что там у тебя за дело?

— Уголовное.

Пол сощурился, откинулся в кресле.

— Что там конкретно?

— Арестовали приятеля, с которым я училась на одном курсе на юрфаке, — начала я, но дальше нужно было переходить к главному — к преступлению. Лучше всего было выложить всю информацию. — Обвинили в нападении на офицера. Он утверждает, что это случайность. Его жена погибла, и он был в шоке. Он не специально ударил офицера.

Брови Пола взметнулись вверх. Он прижал к губам кончики указательных пальцев, сложив руки.

— Погибла?

Черт! Он заинтригован?

— Убита. Пока что моему другу не предъявили обвинения в связи с ее смертью, но, вероятно, предъявят. В любом случае ему нужен адвокат. Очевидно, я не гожусь на эту роль, но он…

— Почему? — Пол пристально посмотрел на меня.

— Почему не гожусь?

— Ну да. Ты теперь адвокат защиты или нет? И тебя бы не взяли, если бы ты не была хорошим адвокатом?

Ох, мы ступили на опасную территорию. Пол принудительно примирился с тем, что пришлось переключиться с обвинения на защиту. Он разозлится, если поймет, что я неспособна сделать то же самое.

— Да, но мой опыт ограничивается экономическими преступлениями.

— Пока ты работала в прокуратуре, ты занималась и другими уголовными преступлениями. Как и все.

Это правда. Я три месяца проработала в отделе по борьбе с общеуголовными преступлениями в Южном округе сразу после юрфака. Но все преступления, с которыми я имела дело, были ненасильственными. Вообще-то я даже гордилась тем, как ловко я избегала крови и увечий, поднимаясь при этом по карьерной лестнице без затруднений. Меня даже повысили и перевели в отдел по противодействию мошенничеству, где в поле зрения не попадалось ни капли крови.

— В основном я занималась нарушением миграционного законодательства и обвинениями в хранении и торговле наркотиками. Но никогда не сталкивалась с убийствами, — сказала я. — В любом случае, насколько мне известно, «Янг & Крейн» не берут тяжких насильственных, так что…

— А где это случилось?

— В Центр-Слоуп, — ответила я.

— В Бруклине, да? — Пол кивнул, по-прежнему щурясь. — Сам я рос в Проспект Леффертс, а детей растил в Бруклин-Хайтс.

Я внезапно ощутила, что ключ выскальзывает из моих пальцев и вот-вот провалится в щель между половицами. Я перестала контролировать то, что привело меня в кабинет Пола. Перекрестный допрос вел куда более опытный человек.

— Как бы то ни было, моему другу, очевидно, полезнее был бы адвокат, у которого есть опыт в делах об убийстве.

— Я так понимаю, ты ему это сказала? — уточнил Пол.

— Да, сказала.

— А он что?

— Сказал, что его это не волнует. Он хочет, чтобы его интересы представляла именно я. — Я пыталась придать голосу твердости. — Он просто не в состоянии ясно мыслить. Ему нужен кто-то, кому он может доверять.

— Мне так кажется, что он очень даже ясно мыслит, — возразил Пол. — И совершенно точно ему нужна ты.

В том, как он это произнес, явно чувствовался вызов. Так чего же ты боишься? Страх — еще одно запрещенное у Пола чувство.

— Он испуган. — У меня неприятно сжался желудок.

— Понятное дело, — буркнул Пол. — Мы-то с тобой знаем, что невиновные то и дело попадают в тюрьму. Даже мы лично парочку таких засадили.

«Нет», — подумала я. Если бы я так считала, то уволилась бы давным-давно. Как может Пол на голубом глазу говорить такие вещи?!

— Вернемся к моему первоначальному вопросу. Так почему же не ты?