Удачное решение

Потихоньку осознавая, что я уже не сплю, пытаюсь понять, где я и что вчера ещё было. Помню, как поехал к Марку, выпили пива, потом виски, кажется. Я решил, что надо…

– Ой нет, только не это, – я взялся руками за лицо. В нос ткнулось одеяло. Ещё такое кусачее зараза. Где я вообще? Что было после разговора с Адель? Не помню! Надо вставать.

Снаружи (извне одеяла) послышалось какое-то шипение, короткий стеклянный стук. Я открыл глаза, оставаясь под колючим куском тряпки, боясь вынуть голову. Как страус, ну йо-ма-йо. Натворил дел, имей мужество предстать перед последствиями!

Я стянул с головы одеяло и обнаружил Флеминг. Она сидела в кресле напротив, с книгой в руках, медленно отложила её на столик и посмотрела на меня, не моргая.

Никогда прежде не ощущал испепеляющий до костей взгляд вперемешку с убийственной холодностью. Она смотрела неотрывно, ожидая от меня каких-то слов. Или действий. Чёрт знает.

Но что сказать?

– Прости, – скорее спросив, чем извинившись, прохрипел я.

Она молчит. Подозрительно. Непривычно. Где же злость или негодование? Хоть какие-то эмоции? Куча вопросов? Да хоть оскорбления, всё лучше молчания.

И что дальше? Что я вчера наговорил ей? Ничего не помню! Надо как-то аккуратно узнать, но не напрямую. Если я вчера её чем-то обидел, ляпнул что-то – то надо помнить и понимать за что я извиняюсь, иначе не искренне получится. Если же наоборот, мы поговорили и выяснили, что мы вместе, то Адель подумает, что я был несерьёзен, раз даже не запомнил этого. Чёрт. Безвыходная ситуация. Признаться, что я ничего не помню – равно смерти.

– Рассказать, что вчера было? – задала она вопрос в лоб. Я замер. Она мысли читать научилась или что? Вот баран, наверное, у меня на лице всё написано. Так, что-то я долго молчу. Надо что-то ответить уже…

– Расскажи. П-пожалуйста, – слова даются тяжело, то и дело, застревая в горле. Так пить хочется, пустыня во рту. Наверное, в её глазах я сейчас на бомжа похож. Опускаю взгляд и замечаю на стеклянном столике стакан с водой, с растворяющейся таблеткой. А вот и шипение.

– В три часа ночи я проснулась от грохота твоих кулаков о мою дверь. Проснулась не я одна, но к счастью, тебя никто не успел увидеть. Ты упал в мою комнату, еле держась на ногах. Ни одного твоего слова я не поняла, но мне показалось, что у тебя были ко мне какие-то претензии, – о нет. Только не это. Не знаю, что сам бы делал на её месте, заявись ко мне пьяный парень и допрашивай о непонятных знакомых. – Тебе крупно повезло, Салливан. Твой организм вовремя тебя вырубил, прежде чем ты смог связать хоть пару адекватных слов. Ты уснул. Выпей, быстрее придёшь в себя, – кивнула она на стакан. – Можешь не торопиться, ты пропустил все пары, какие только мог. Звонил твой отец. Он интересовался, почему ты не на связи целый день. Я сказала, что ты занимаешься со мной в библиотеке, а телефон остался в комнате. Так что жди звонка вечером. А пока, – она оглядела меня с ног до головы таким придирчивым и беспристрастным взглядом, что меня пробрало холодными мурашками от макушки до пят, и я даже протрезвел, кажется. – Переоденься вот, жду в общей на коридоре.

Боже. Да она идеальна! Только меня пугает её холодность. Почему она не рвёт и мечет? Почему не кричит? Не злится? Я завалился к ней пьяный в три часа ночи! Да надо было по щам надавать, да за дверь выставить. А она так спокойна, пугающе спокойна.

Неужели ей и правда, всё равно? Ей плевать на всё, что было, ей не нужны отношения.

Нет, не так, скорее уж ей не нужны отношения со мной.

Адель Флеминг

Когда Эдриан выплыл из моей комнаты, я направилась в столовую. Салливан молчал всю дорогу, опустив глаза в пол. Стыдно. Стыдно ему! Да, мне тоже было бы стыдно, наверное. Но для меня сейчас это такая ерунда. Куда больше меня интересует причина такого его состояния? Жаль, что Роб ничего не сказал, когда я брала у него вещи для спящего Салливана.

Что вчера такого произошло, что он так надрался? Уж вряд ли это из-за сцены с этой Ким. Скорее всего, что-то произошло уже после моего ухода. Чёрт, надеюсь, он не переспал с ней? Хотя, стал бы он напиваться, если бы за два дня отымел двух шикарных девушек.

Да нет, это уже бред какой-то. Или не бред? Ай! Я уже не знаю о чём думать. Слишком хочется ему верить. Влюбилась, дурочка.

Так, надо рассуждать трезво. Дождаться момента, пока он сам всё расскажет, а не надумывать себе тут. Как там мама говорила? «Лучше узнать о двойке, когда ты успокоишься, чем придумать себе беременность, пока ты молчишь».

Странное, конечно сравнение, но пару раз я боялась маме признаться, что прогуляла и получила неуд. Хотя, впоследствии, только выигрывала от того, что говорила правду сразу. А не тянула.

Чёрт, ну почему он до сих пор тянет? Молчун чёртов.

Мы набрали еды на подносы, сели за столик и я снова на него посмотрела. Такой убитый, еле руками двигает, взгляд потухший, плечи ссутулены. Да в чём же там дело-то? Умер, что ли кто?