Удачное решение

Заказанный ланч-бокс мне привезли прямо в офис, но забрал я его уже спускаясь к машине. Ненавижу есть на ходу, но голод сильнее комфорта, так что я разворачиваю обед в пенопластовом боксе и пластиковой вилкой приступаю к мясу с салатом и жареной картошке. Роб смотрит искоса, но ничего не говорит. Уже в самолёте он спрашивает о моих делах с Флеминг.

– Что собираюсь делать дальше? Да не знаю. Может вообще стоило бы уже перестать. Мне с ней скучно. Она ничего не может сделать по-человечески, а собачиться на словах мне нафиг не надо.

– Сдаёшься? – подцепил роб.

– Сдаюсь? Пфь, нет. Скорее смиловался над ней.

Таким было моё решение, пока студентка Флеминг не организовала мне шикарный приём в первый же день. Поджидала она меня?

Адель Флеминг

– Эдриан! Эдриан! Срочно позовите Салливана! Его конь в конюшне, кажется, с ним что-то случилось! – вопила незнакомая мне девочка из главного корпуса. Хм, любопытно, как Джек уговорил её. Или он говорил с другой девушкой? Мне кажется та была блондинкой, а эта русая… Или та же.. Я терялась в мыслях, но насаждалась собственным предвкушением.

Парень появился вмиг. Он помчался к своему любимцу, а небольшая толпа студентов побежали следом, включая меня. Оказывается, железному бульдозеру не чужда человеческая привязанность.

Коричневый жеребец мирно спал на сене, периодически фыркая. Когда Эдриан повернулся, чтобы спросить чья это злая шутка, на него вылилось ведро… В общем, не с самой приятной начинкой.

На моём лице появилась лёгкая ухмылка, я спряталась за одним из широких парней, так что блондин не видел меня. Когда толпа разошлась, я незаметно скользнула в свою комнату. Я была уверена, что он знает, кто это сделал, но я боялась даже выйти из комнаты. Мне казалось, что стоит мне открыть дверь, он меня просто придушит.

Такой слепой ярости в его карих глазах, как в момент опустошения ведра – я ещё не видела. Мне было реально страшно. Кажется, переборщила. Моя совесть зашевелилась где-то на поверхности. Не так меня мама с папой растили, не так. Блин, зря я это сделала. Вот честное слово. Если бы знала, что простит – извинилась бы, но… Салливан и прощение? Не-е-ет, ни за что!

Вечером того же дня, с ещё влажными после душа волосами он влетел в мою комнату, чуть не снеся дверь. Чёрт, напоминалка, закрывай двери, Адель!

Я лежала на кровати, слушая музыку в наушниках с закрытыми глазами, поэтому заметила его только после того, как он опёрся на мою кровать коленом, больно сжимая плечи. Интересно, как давно он попал в моё царство уюта и покоя?

– Ты умереть решила?! – грозно прошипел он мне в лицо. Кончик его носа был от моего всего в нескольких миллиметрах, и с него ещё капала вода. Я вжалась в кровать, пытаясь отдалиться от Салливана, но бесполезно. Его карие глаза стали совсем чёрными, в них то и дело сверкали молнии. Уверена, я даже слышала гром. Мои глаза бегали по его лицу, давая мне время сообразить, о чём он.

– Я…прости меня, – промямлила я. Или скорее пропищала. Моё сердце стучало, как ненормальное. Не думала, что мой первый инфаркт, случится в столь юном возрасте.

– Да я бы тебя по стенке размазал за твою выходку. Только моё воспитание не позволяет мне сейчас придушить тебя здесь, – после этих слов страх, бившийся во мне с каждым ударом сердца, начал медленно утекать по венам, сменяясь яростной агрессией и обидой. Воспитание? Да какое у него может быть воспитание? Ни манер, ни ума, ни чести!

– Скорее не воспитание, а страх! Страх, что не хватит мозгов со мной тягаться, и останется только силу задействовать, – съязвила я, а сама в ужасе глянула на его руки.

Мышцы были в напряжении, даже жилки вылезли. В глазах его горело адским пламенем раздражение. Он резко дёрнул меня с кровати с такой лёгкостью, будто я не человек, а маленькая кукла, которая как заведённая говорит то, на что её запрограммировали. Я оказалась прижата к стене горой, с рельефными мышцами на обнажённом торсе, от которой отдавало жаром. Ненависть и злоба пылали в его глазах, а к моему горлу подступил ком, стало страшно.

Еле касаясь ногами пола, я почти висела в его руках. Правой рукой он слегка сдавливал мою тонкую, хрупкую шею, левой рукой блондин поддерживал меня за бок, что бы я совсем уж не задохнулась. От него пахло табаком. И когда он только успел перекурить, если пришёл ко мне мокрый и голый? Боже, о чём я думаю? Но блин, он же хорош, очень хорош. Так, тормозим, Адель, тормозим. Тебе надо его успокоить и как-то отойти на безопасное расстояние.

Его губы дрогнули в мимолётном оскале, а потом он заговорил:

– Не советую меня злить, мерзавка! Если ты ещё раз выкинешь подобное, ты очень сильно пожалеешь.

– Ты сам виноват! – хотела крикнуть я, но получилось как-то хрипло. Он ослабил хватку, давая мне сказать. – Ты бы своих родителей пожалел. Ты мало того, что моральный урод, так ещё и дебил! Твоя мама ещё не ушла в монастырь от горя? Мало того, что шутка твоя дебильная, так ещё и подослал своих шавок тупоголовых, а не сам явился. Что ручки марать не хотелось?! – злилась я.