Удачи, милый (СИ)

— Девка ты молодая, вроде не дура, — вытирая пот со лба носовым платком, на выдохе произнесла она: — Пристроила бы деда, продала комнату, да махнула бы в столицу, на первое бы время хватило. Что здесь делать-то? В нашем захолустье с работой туго.

— Мне учиться еще два года.

— Толку от твоей учебы, — пробурчала Галина на правах старшей и опытной, — я вот с красным дипломом и что? Тьфу, — взмахнула она рукой, — уж замуж что ли бы вышла за кого приличного.

— Приличных всех разобрали еще в прошлом году, так что я, пожалуй, повременю с этим, — отправляя тряпку в ведро, фыркнула, радуясь, что появился повод скрыться.

Правда, в подсобке оказалось не лучше. Небольшое прокуренное помещение с тусклой лампочкой, свисающей на шнурке с потолка. Среди стеллажей и коробок я оборудовала себе закуток, в котором могла в перерыве между уборкой немного отдохнуть и подготовиться к занятиям.

Магазин закрывался в одиннадцать, три остановки на троллейбусе десять минут пешком дворами и считай дома. Надо ли говорить, что к концу дня я еле волочила за собой ноги и мечтала лишь о том, чтобы голова коснулась наконец-то подушки, а завтра наступало слишком быстро, только не в этот раз.

В квартире царил хаос, соседи о чем-то переругивались на кухне, как всегда, не поделив чья очередь пользоваться газовой плитой. Я на цыпочках прошмыгнула в комнату, в надежде что фанерная перегородка станет хлипкой, но все же преградой для звуков.

Дед смотрел какую-то мыльную оперу, нацепив очки на нос и я, растянувшись на диване, смогла позволить себе выдохнуть.

— Тебя искали, — выдал он внезапно, отвлекшись от происходящего на экране.

Там в это время героиня проливала очередной литр слез, печалясь, что любимый и единственный предпочел не ее умницу и красавицу, а какую-то городскую стерву. Лениво зевнув, я подперла ладонью щеку, приготовившись слушать.

— Кто? Соседка сверху? Я ей обещала, что напишу заявление, если не перестанет нас заливать стабильно раз в месяц.

— Нет, — взмахнул он рукой, — парень какой-то звонил, сказал по объявлению, — кашлянул дед, внимательно взглянув на меня, а по спине тем временем пот прокатился.

Этот его взгляд совершенно не сулил ничего хорошего. В уголках глаз пролегли глубокие морщинки, он смотрел на меня так пронзительно, что стало не по себе, словно я была в чем-то виновата.

— И что он тебе сказал? — медленно произнесла я, словно шла по зыбкой почве и каждый шаг выверяла, взвешивая все риски.

— Катя, — голос деда стал громче, в нем появились стальные нотки и стало совсем не до шуток. Теперь-то не отвертеться, видимо, придется все же ему все рассказать. — Ты чего задумала-то? Это что за работа такая, еще и мужчины обращаются, — погрозил он мне пальцем.

— Дед, — на вдохе вымолвила я, подвинувшись к нему ближе. — Это по поводу репетиторства, наверное. Два раза в неделю, если прогуливать последние лекции, то я успевать буду заниматься с нерадивыми школьниками математикой, — попыталась его успокоить, но, кажется, мои слова деду казались полным бредом.

— Ты мне это прекрати, подработка. Твое дело учиться! — командным тоном отчеканил он, пригвоздив взором меня к дивану. — Мать бы с приступом слегла, если б видела, как ты горбатишься.

— Матери плевать, — резко выпалила я, вскочив в места, — если бы волновалась — позвонила. А сколько она это делала за год? — хмыкнула со злости, не желая говорить об этой женщине, которая, по сути, лишь подарила мне жизнь.

Дед промолчал, только звук телевизора сделал тише.

— Вот именно, что ни разу!

Я привыкла к тому, что ее никогда не было в моей жизни и не будет, оно и к лучшему.

— Кстати, если папаша решит объявиться, на порог не пускай, — решила раздать ценные указания, раз уж разговор зашел о ближайших родственниках.

— Это почему? — удивился дедуля, потирая макушку.

— В последний его визит у нас пропали две чашки из сервиза и пепельница. Скорее всего, загнал друзьям-алкашам. Потому ни-ни, — почувствовав себя хозяйкой положения, произнесла с интонацией и деловито направилась в душ.

Мерзкий день, видимо, и должен был закончиться так же погано. Подобные беседы я не любила, старалась избегать их, потому как единственное, что они вызывали у меня — раздражение.

В душе я пробыла минут пятнадцать, а потом в дверь начали так барабанить, что поняла: не выйду — вынесут вместе со стеной.

Выдохнула, завернулась в махровый халат, как в кокон, выскочила в холодный коридор и тут же уперлась носом в мужскую грудь. Мужскую? В нашем-то дружном женском серпентарии? Это было что-то новенькое, конечно!

— Ударилась? — поинтересовался незнакомец, коснувшись своим бархатным тембром моих ушей.

Я головой даже тряхнула, подумав, может, заснула и меня решили посетить эротические ночные грезы. Но нет, кругом была суровая коммунальная реальность. Все те же обои в мелкий цветочек на неровных стенах коридора. Подтеки на потолке и потертый линолеум под ногами.

— Ты ошибся этажом? — сделав шаг назад, сильнее затянула я пояс халата зачем-то.