Удачи капитана Блада

— Это такая же чепуха, как и то, что вы говорили раньше! Ваш вызов вы лучше пошлите месье де Лувуа, так как я всего лишь его представитель. Я высказал вам только то, что требовал от меня долг, и чего я не стал бы делать, если бы нашёл вас более рассудительным. Неужели вы не понимаете, месье, что я приехал сюда из Франции не драться на дуэли именем короля, а сообщить вам королевское решение и передать королевские приказы. Если они вам неприятны, то это не моё дело. Но по решению правительства Тортуга должна перестать служить приютом корсарам — это всё, что я должен был вам сказать.

— Боже, дай мне терпения! — воскликнул месье д'Ожерон. — И вы думаете, что достаточно только сообщить мне этот приказ, как я тотчас смогу привести его в исполнение?

— А в чём трудность? Закройте рынок, куда поступает награбленное. Если вы положите конец этой торговле, то пиратству придёт конец.

— Как просто! А что, если конец придёт мне и заодно администрации Вест-Индской компании на этом острове? Что, если пираты захватят власть на Тортуге? Ведь это несомненно случится, если я вас послушаю, месье де Сентонж.

— У Франции достаточно могущества, чтобы отстоять свои права.

— Весьма признателен. Интересно, знают ли во Франции, как это сделать? Имеет ли месье де Лувуа какое-нибудь представление о силе и размерах организации флибустьеров? Слышали ли вы когда-нибудь во Франции о набеге Моргана на Панаму? Знаете ли вы, что пиратское воинство включает пять-шесть тысяч самых грозных морских разбойников, каких когда-либо видел свет? Если им будет угрожать уничтожение, то они, соединившись вместе, могут создать флот из сорока или пятидесяти кораблей, который перевернёт всё Карибское море вверх дном.

Губернатору удалось наконец привести в замешательство шевалье де Сентонжа. Несколько секунд он удручённо глядел на хозяина дома, пока не собрался с силами.

— Вы, месье, безусловно преувеличиваете.

— Я ничего не преувеличиваю. Я только хочу заставить вас понять, что мною движет нечто большее, чем корыстолюбие, которое вы мне так оскорбительно приписываете.

— Месье де Лувуа, несомненно, будет сожалеть о несправедливости своего решения, когда я подробно доложу ему о том, что вы мне сообщили. Что же до остального, то приказ остаётся приказом.

— Но вам наверняка предоставили некоторую свободу действий в выполнении вашей миссии. Поэтому я считаю, что, выслушав мои объяснения, вы окажете услугу королевству, рекомендовав месье де Лувуа не нарушать существующего положения вещей до тех пор, пока Франция не будет в состоянии направить в Карибское море флот, который сможет охранять её владения.

Но шевалье заупрямился.

— Такой совет мне едва ли подойдёт. Вы получили распоряжение месье де Лувуа немедленно закрыть рынок, где сбывается награбленная корсарами добыча. Я уверен, что вы дадите мне возможность заверить маркиза в вашем безоговорочном согласии.

Эта тупая бескомпромиссность приводила д'Ожерона в отчаяние.

— Должен, однако, заметить, месье, что ваша формулировка не соответствует действительности. Здесь сбывается не только награбленное, но и добыча, отнятая у Испании и компенсирующая грабежи, от которых мы страдали и будем страдать по милости кастильских хищников.

— Но это фантастично, месье. Между Францией и Испанией мир.

— В Карибском море, месье де Сентонж, мира никогда не бывает. Уничтожив корсарство, мы капитулируем и подставим горло под нож — вот и всё.

Но аргументов, способных сдвинуть с места шевалье де Сентонжа, просто не существовало.

— Я вынужден рассматривать это только как ваше личное мнение, в какой-то мере внушённое вам (не обижайтесь на меня за это) интересами вашей компании и вашими собственными. Как бы то ни было, приказ вполне ясен, и вы должны понимать, что его невыполнение повлечёт за собой большие неприятности.

— Не большие, чем выполнение, — заметил губернатор, скривив губы. Он вздохнул, пожав плечами. — По вашей милости, месье, я попал между двух огней.

— Надеюсь, у вас хватит справедливости понять, что я выполняю свой долг, — величественно промолвил шевалье де Сентонж. Слабый намёк на желание оправдаться, звучавший в этой фразе, был единственной уступкой, которую месье д'Ожерону удалось выжать из своего упрямого и самонадеянного гостя.

II

Месье де Сентонж вместе со своей супругой покинули Тортугу в тот же вечер, взяв курс на Порт-о-Пренс[60], который шевалье намеревался посетить перед тем, как отплыть во Францию, где его ожидала заманчивая жизнь богача.

Восхищаясь собственной твёрдостью, проявленной им в беседе с губернатором Тортуги, он поведал обо всём мадам де Сентонж, чтобы та могла разделить его восторги.

— Этот мелкий скупщик краденого мог вынудить меня уклониться от выполнения долга, если бы я не был столь бдительным, — улыбаясь, заметил шевалье — Но меня не так-то легко обмануть. Поэтому месье де Лувуа и поручил мне такую важную миссию. Он знал, с какими трудностями я могу столкнуться, и не сомневался, что меня не проведёшь.