Удача Обреченных

Поток огня предназначавшийся монстру, расплавил камень и сжег труп Галида, но не достал цель. Тварь прыгнула в сторону мага, но, ударившись в невидимую пелену защиты, отлетела к стене. Снова Карст ударил огнем и так же безрезультатно, тварь словно чувствовала, когда он атакует, и уходила в сторону. Подскочив к барьеру защищающему мага и воинов, чудовище несколько раз ударило в него жалом и костяными клинками. Охнувший маг схватился за грудь, и тварь, ударившись в преграду всем телом, окончательно проломила защиту. Воины загородили оседающего мага, но их клинки не смогли разрубить кости монстра, к тому же активно отбившего первые выпады. Не воины ему были нужны, а маг, поэтому он и умер первым. Удар жалом пробил грудь мага в районе сердца и, содрогнувшись всем телом, он затих. Все это время тварь бойко отбивалась от воинов и я обратил внимание, что она парирует в основном удары нацеленные в район шейных позвонков и головы. Как только маг умер, воины сбавили скорость, и костяной дракон как я про себя его прозвал, ударил одновременно костяными клинками и жалом.

— Х-р-р, — довольно проурчал костяк, всматриваясь в лица умирающих воинов, которых он держал на клинках и жале.

При этом часть его костей покрывались серой плотью и нарастающей поверх нее чешуей.

У-у-у, — взвыла тварь торжествующе, задрав башку и стряхнув мертвые тела на пол, вразвалочку направилась к истоку.

От этого ликующего воя по телу, которое я до этого не ощущал, пробежала волна дрожи, вспышка света перед глазами, и меня вышвырнуло из видения. Проснулся я весь взмокший от пота, словно за окном не прохладная ночь, а жаркий африканский день. Пошарив на столе, где как я помнил, с вечера стоял кувшин с водой, напился и, утерев лицо, покрытое холодной испариной, прилег обратно на кровать. До утра было еще несколько часов, и я решил, попытаться заснуть, но сон не шел. Если во время просмотра событий произошедших как минимум сотню лет назад, у меня не было времени на анализ то сейчас можно было сделать выводы и проанализировать увиденное.

Поверхностных выводов несколько. Во-первых, покойный Олл все-таки не солгал. Церковники жестко и быстро реагировали на ересь в своих рядах. К тому же он упоминал, что истоки пытались спрятать или уничтожить. Видимо, это была одна из этих неудачных попыток. Во-вторых, в структуре церкви есть какие-то семинарии, обучающие будущих магов, командиров боевиков и просто управителей отдаленных храмов и обителей. Нигде, ни в книгах, ни в разговорах, я не встречал упоминаний об этом.

Вопросов возникло от увиденного тоже немало. Кто этот отступник? Понятно, что благородный и не из последних. Думаю, что о том, кто он, могут поведать бумаги упоминаемые Карстом, но опять таки, где этот тайник? Что это за записи? Почему-то мне казалось, что эти бумаги очень важны, недаром же маг хотел их обязательно забрать. Еще, эта тварь. В обитель должна была явиться еще одна карательная группа. Судьба их понятна, и если монстр не спешил и сделал все с толком и расстановкой, то этот голый костяк окончательно разжился плотью, мускулами и прочими причиндалами. Возможно, что и крыльями. К тому же, сколько еще неосторожных искателей приключений попались за это время демону, неизвестно. В общем, у меня появилось стойкое убеждение, что эта пародия на дракона, стала намного опаснее, чем была при «рождении». Если конечно к этому монстру вообще применимо такое сравнение. Мивер, стал для этого дракоши и папой, и мамой, и проводником, приведшим в этот мир такое паскудство. Неудивительно, что Великая Мать использует все доступные силы истока, для того, чтобы не выпустить монстра. Представил, что может произойти, если подобная мерзость проникнет в густонаселенный городок или деревню. Если сила монстра будет расти пропорционально поглощаемым мучениям и жизням жертв. Не дай боги.

— Вот, они и не дадут. Твоими руками, на богов надейся, а сам не плошай, — пробормотал я, вставая с кровати и натягивая штаны.

На улице начало сереть, предвещая скорый рассвет. Сон накрылся медным тазом и дальше разлеживаться в кровати не было смысла. Так что натянув штаны и намотав портянки, обул сапоги. Прихватив зубной порошок и кусок ткани, заменяющий мне в дороге полотенце, вышел во двор. Недалеко от крыльца, под крышей стояла деревянная бочка с дождевой водой. Бодро протрусив к ней, я почистил зубы и умылся. Растеревшись докрасна, и накинув полотенце на плечи, присел на скамейку возле крыльца. В воздухе было по утреннему свежо и пахло каким-то цветочным запахом. Благостно, спокойно и тихо, за исключением перекликающихся где-то недалеко птиц. С возвышенности, на которой стояло селение, было хорошо видно светлеющую полосу горизонта. На душе стало как-то спокойно, и безмятежно. Появилась уверенность, что все у меня получится, и я в очередной раз обыграю безносую с косой. Из дома вышел Киф, и молча присел рядом. Помолчали, и я, отогнав это чувство безмятежности, сказал: