Удача не плачет

Мобильник загудел и отвлек меня от скачущих в голове мыслей, большая часть которых заканчивалась вопросительным знаком. Увидев, что звонит Лиза, я торопливо приняла вызов. Теперь няня была единственным добрым человеком в моей жизни, вот только расстояние разделяло нас.

– Голубушка моя, ну как ты сегодня? – спросила Лиза, и я улыбнулась, радуясь от того, что слышу ее голос. После разговора с Егором мне явно требовалась небольшая поддержка.

– Нормально, с понедельника опять буду ездить в школу.

– Это хорошо. Горе приходит ко всем, так уж устроено на этом свете… К кому-то раньше, а к кому-то позже. Тебе, конечно, оно досталось совсем уж в юном возрасте, но ничего не поделаешь, надо жить дальше. – Я представила, как Лиза хмурится, и на ее круглом лице появляется печаль, щедро добавляющая морщин. Наверное, седые волосы няни привычно и аккуратно собраны в низкий пучок и заколоты черными шпильками. – Как бы я хотела увидеть тебя, Дженни. Уверена, ты там исхудала, кожа да кости остались… Уж я бы тебя откормила!

– Нет, я почти не похудела, – бессовестно соврала я, не желая расстраивать Лизу. – А как ты себя чувствуешь?

– Как обычно, ничего нового у меня не происходит. Вчера вот с Викой поругалась. Репетитор по русскому языку пришел, а твоя двоюродная сестра за полтора часа до этого собралась и уехала куда-то. Обещала вернуться, но не явилась. Как же я устала с ней воевать. А я чего звоню-то… – спохватилась Лиза и продолжила тише: – Марина Аркадьевна завтра собирается к вам в гости, побеседовать с тобой хочет.

– Завтра? – эхом уточнила я.

– Да. Я слышала, как она разговаривала с твоим сводным братом. Резко разговаривала, на повышенных тонах. Думаю, он против того, чтобы Марина Аркадьевна приезжала к тебе. Она несколько раз повторила: «Дженни – моя племянница, и я имею право с ней встретиться. Кто еще утешит бедную девочку в трудную минуту? Вы мне отказываете уже две недели».

Беседовать с тетей не было никакого желания, я старательно избегала общения. Она звонила несколько раз, но я или не брала трубку, или отвечала односложно, стараясь быстрее попрощаться. После пары дежурных и наигранно ласковых фраз Марина Аркадьевна обычно стремительно переходила к делу. В такие моменты я начинала чувствовать настойчивую тошноту. «Дженни, Егор тебе совершенно чужой человек. Ты не можешь доверить ему свое будущее. И деньги! Как он поступит с ними? Учтет ли он твои интересы? Сомневаюсь. Ты должна вернуться в семью. В нашу семью. Мы поможем тебе распорядиться финансами правильно. Максимально правильно! Например, мы бы вложили часть денег в бизнес Юрия Викторовича. Твой дядя каждый день спрашивает, когда ты приедешь к нам в гости. Дженни, только близкие родственники позаботятся о тебе должным образом. Прошу, не соглашайся на опекунство Егора! Не будь столь наивной!»

Да, Егор действительно совершенно чужой мне человек, и не слишком хороший к тому же, но я знаю точно: он не пустит по ветру состояние семьи Уваровых. Отец для него значил слишком много. И сейчас значит. Именно поэтому я согласилась на опекунство Егора, нельзя позволить дяде и тете разрушить то, что было так важно для папы.

– Если честно, то я не хотела бы пока встречаться с тетей. Лучше позже, когда будут оформлены документы… – Взяв с полки шкафа джинсы и черную футболку, я подошла к креслу. Но взгляд автоматически остановился на двери. Теперь не получится переодеваться, не повернув предварительно замок на два оборота.

– Я почти ничего не знаю о Егоре, ты мало про него рассказывала, но вряд ли тебе стоит возвращаться к нам… А Марина Аркадьевна и Юрий Викторович явно желают твоего возвращения. – Лиза шумно вздохнула и наверняка покачала головой. – Дженни, не торопись принимать решение. После того как твой дядя уволился и открыл собственное дело, в доме очень нервозная обстановка. То ли денег ему не хватает, то ли еще что… Не разбираюсь я в этом. Подожди… Кажется, Марина Аркадьевна зовет меня… Я позвоню завтра. Очень прошу, не забывай хорошо питаться!

– Обещаю, – ответила я, надеясь каким-то невероятным образом поправиться на необходимые семь килограммов.

Пятнадцать минут прошли. Однако, спустившись на первый этаж, я все же не удержалась и подошла к комнате Павла. Оставалась призрачная надежда на то, что Егор просто напугал меня, и стоит лишь нажать на ручку – и дверь откроется.

Но… дверь оказалась закрытой, и она безжалостно отделяла меня от счастливого прошлого, от тех вещей, к которым когда-то прикасался Павел. Сжав губы, чтобы не разрыдаться, я направилась в столовую.

Егор уже доедал яичницу, а напротив него, на моем обычном месте, стояла тарелка с овсяной кашей.

– Приятного аппетита, – дежурно произнесла я, стараясь не показывать отвращение. И к нему, и к каше.

– Приятного, – ответил Егор и сделал глоток воды. Его внимание было приковано к страницам журнала, но я кожей чувствовала, что каждое мое движение не остается незамеченным.

– Пожалуйста, открой комнату Павла, я буду есть, – сделала я еще одну попытку.

– Нет.