Удача не бывает случайной

Новый Год я встретил в кругу своих бывших коллег журналистов, а в последующие дни, я специально поездил по окрестностям, чтобы оправдать свое отсутствие дома, чтобы привыкли, что меня нет, а также, чтобы подготовить статью о жизни обывателей. Должен же был чем-то заниматься. Побывал в библиотеке, где взял несколько книг, в которых описывалось искусство народов Латинской Америки.

Вечером дома, просматривая газету, что покупал ежедневно, я обнаружил сообщение, что адресовано было мне, и что мне оставлена информация.

Я не знаю, кто был резидентом нелегальной разведки от Центра в Аргентине, но отработали они быстро.

На другой день с уличного телефон-автомата я позвонил по известному мне номеру. Меняя быстро пальцы, чтобы не смогли засечь набираемый номер, позвонил:

— Вы продаете автомобиль?

— Да, его можно посмотреть на стоянке, на пересечении проспекта Санта Фе и Кальяо. Номер 314.

— Марка «Форд»?

— Нет, «Ситроен».

— Жаль, я хотел «Форд».

— Ничем не могу помочь.

Теперь я знал, что там стоит «Форд» с номером 437, я просто добавил недостающие цифры, по нарастающей к каждой. Пройдя процедуру переодевания и прибыв на указанный перекресток, я нашел нужный автомобиль. Дверца была не заперта. Переоделся я специально, так как не знал, где владелец, и не стоит ли он случайно в стороне. Зачем ему видеть мое лицо. Достав из-под коврика ключ, я выехал и, проехав до пересечения с проспектом Кордоба, припарковался. Достал из-под пассажирского сиденья пакет, положил его в сумку и вышел.

На конспиративной квартире я внимательно рассмотрел посылку. В ней был мощный, скоростной радиопередатчик, пистолет с глушителем, две пачки патронов, мягкие микропленки и информация на Джеймса и Дорадо. Я начал с Джеймса.

«Джеймс Болак, 43 года, женат, двое детей. Из богатой семьи, что владеет химическими предприятиями. Является кадровым сотрудником ЦРУ. Некоторое время работал в АНБ, но перешел на оперативную работу в ЦРУ. Причина перехода не известна, но предполагается, что не без участия руководства ЦРУ, где у его отца хорошие связи. Перейдя, сделал карьеру, став куратором по Аргентине. Знает испанский. Выдержан, но жесткий. Способен на физические меры. Мягкотелость — видимая. Аналитические способности позволили продвигаться по служебной лестнице. Специалист по организации финансирования оппозиции, а также подкупе чиновников, умет найти компрометирующие материалы. Может иметь отношение к финансированию организаций для создания очагов напряжения, не только в Аргентине. Скрытен. Представляет интерес для разработки».

Ничего особого нового, что мне поведал уже полковник. А что у нас по нему?

«Полковник Дорадо, — начальник отдела контрразведки. Влиятельный человек в среде правительства. Честолюбив. Из бедной семьи, что сказывается на его поведении, для занятия высокого положения. В начале карьеры активно сотрудничал с ЦРУ, что благосклонно сказалось на его карьере. По мере продвижения, контакты с ЦРУ стали ослабевать. Явных встреч не происходит. Женат. Двое детей. Имеет собственный дом. Очень жесток. Не останавливается перед насилием. Внешне старается быть добрым. Выхода на него нет, как и документов его компрометирующих. О его знакомстве с Джеймсом информации нет».

Прочитав записки, я их сжег, спрятал рацию и вышел, приняв свой привычный облик. Пистолет лежал в сумке, я не боялся, что вдруг подскочат и начнут проверять. Зашел в гараж, положил пистолет в грязную банку из моторного масла, предварительно завернув его в тряпку, и просто бросил банку в багажник машины. То, что лежит на виду, не всегда привлекает внимание.

18

События развивались стремительно. Джеймс позвонил и сообщил, что пора встретиться. Встреча, как он и написал прежде, состоялась по указанному им адресу. Едва я прошел к столу и сел на стул, он достал карту, предварительно включив магнитофон, из которого раздалась джазовая музыка.

— Вы немного разбираетесь в картах?

— На уровне школьной программы.

— Смотрите сюда. — Говорил он тихо, но чтобы я слышал. — Вот здесь, — он указал на точку на северо-западе страны, — почти в Андах, на границе с Чили находится перевалочный лагерь. Мы о нем знаем. Продукция поступит из Боливии. База в спокойном районе, малонаселенная местность. Здесь можно отследить. За границу не стоит соваться, там ваша жизнь не дороже пули, а их там много. Маршрут проходит вот так, — Джеймс провел карандашом по еле заметной линии, означающей тропу.

— И что делается потом?

— Фасуется и расходится мелкими партиями.

— И вы контролируете цепочку?

— Ничего мы не контролируем, не надо нам приписывать такие грехи. Вы хотели посмотреть, как я помню?

— Есть такое желание видеть все самому.

— Экскурсии туда не ходят. Ближе к лагерю на тропе есть хорошая лесистая местность, там можно затаиться. Вы же умеете это делать, — иронично прозвучал его голос. — Вот здесь деревня Чако, — ткнул он карандашом в точку, — от нее до лагеря километров десять.

— Так близко?

— А вы думали, здесь расстояния сотнями измеряются?

— А это что, — указал я на другую точку.

— Деревня, но названия я не знаю.