Удача не бывает случайной

Под тучами я шел по улице, на которых уже появились горожане. Около часа я потратил на прогулку, запоминая город, не в свете солнечных лучей, как я привык, а пасмурную неприятную погоду. Снова начался мелкий дождь, и я зашел в ближайший бар. Справа от входа размещалась барная стойка, за которой бармен протирал стаканы. Стенка за стойкой было стилизована под стену сельской хижины, на полках позади бармена стояли бутылки с алкогольными напитками. Декоративная стенка отделяла зал от кухни. Глухая подсветка придавала всему интерьеру своеобразный колорит. В зале было около десяти столиков, за которыми сидело человек семь, так же как и я, укрывшихся от дождя. Я сел на высокий табурет за стойкой.

— Красный мартини.

Бармен кивнул головой и через минуту передо мной бокал с мартини.

— Не важный сегодня день, — поделился я с барменом.

— Это для кого как. В такую погоду к нам чаще заглядывают.

— Да, получается, что может быть лучше плохой погоды, — погода еще хуже.

Бармен промолчал. Дождь закончился, и я покинул бар. Несмотря на то, что завтрак был более-менее чем скромный, есть не хотелось. Идя по улицам, я несколько раз проверился, хвоста не было. Хотя его может привести Лаура. За десять минут до назначенного времени я укрывался у входа в Moll El Palermo Shopping. Дождя не было, но стоять на тротуаре в такую сырую погоду не хотелось. Я по привычке рассматривал прохожих, вглядываясь их лица.

В начале пятого, раздался звук клаксона, и я увидел стоящий у обочины автомобиль. Оторвав свое тело от стены, которую подпирал все это время, я подошел и сел впереди, рядом с Лаурой.

— Здравствуй, — посмотрев мне в глаза, произнесла она. Я ответил на ее приветствие, и машина отъехала от обочины.

— Куда едем? — осведомился я.

— Если назову, тебе это может ничего не сказать.

— А к кому?

— Почему ты решил к кому?

— Потому что с тобой мы могли поговорить, где угодно.

— Приедем, увидишь. Надеюсь, ты не боишься?

— С тобой я ничего не боюсь.

— Почему со мной?

— Потому что доверился.

Дальше наш разговор перешел на ничего не значащие темы, чтобы скоротать время в дороге, а молчание вносит напряженность. Ехали мы на восток города и вскоре свернули на узкую улочку, состоящую из двух- и трехэтажных домов. Это был старый район, куда еще не пришла мода урбанизации. Мы остановились перед приятного вида зданием, переделанного под офисы. Но не в это здание направилась Лаура, а в соседнее, которое было грязнее своих собратьев. На двери висела нелепая вывеска, где сообщали о своем существовании — разные конторы. Несмотря на внешний вид, внутри было чисто уютно. Мы поднимались на третий этаж, каждый этаж имел свой цвет. Первый был светло — синим, второй темно-коричневым, третий бледно-серым.

Лаура шла впереди меня, так что я мог созерцать ее стройную фигуру. На ней был голубой костюм-двойка, волосы не просто спадали на печи, а были художественно взлохмачены.

Черные чулки со швом, подчеркивали стройность ног. Чтобы как то нарушить молчание, я сказал:

— У тебя сбились набок швы на чулках, — сказал я ей в спину, не известно, на какую реакцию рассчитывая, то ли злость, то ли смех.

Она чуть обернулась, чуть приподняла бровь:

— Тебя это смущает?

— Скорее возбуждает.

— В следующий раз, специально для тебя, я их надену швами вперед, чтобы ты мог их поправить.

— Мне нравится фраза. «Чем вы гладите женские чулки? Рукой!»

Лаура ничего не ответила на мою банальность, при этом зная, что швы на чулках в порядке.

На третьем этаже она свернула направо, прошла до третьей двери, и, не постучавшись в нее, открыла и вошла, я следом. В комнате наблюдался спартанский уют — темно коричневый диван, кресла того же цвета, старый ковер на полу, заглушал шаги, вместо кондиционера — вентилятор, холодильник вдоль стены. Все это говорило о том, что здесь никто не живет. Никаких шкафов и прочих вещей. Мы были на конспиративной квартире.

И в этом кабинете, за массивным столом восседал мужчина, мне уже знакомый. Я вспомнил его имя — Антонио Дорадо, тот про кого Лаура сказала, что он влиятельный человек в СИДЕ. Белоснежная рубашка оттеняла его смуглое лицо, с выбритыми до синевы щеками.

«Что-то стало проясняться», — подумал я про себя, остановившись на пороге и закрыв за нами дверь.

— Проходите, господин Марше, — указал он мне на одно из кресел, сам же остался за столом. Лаура, включила холодильник, тот загудел достаточно громко, — Чтобы обескуражить микрофоны, если таковые где-то тут спрятаны, — пояснил Дорадо, — Лаура тем временем села на диван.

— Удивлены? — спросил Дорадо.

— В некоторой мере. Не ожидал увидеть вас, того, кто не хочет быть на виду.

— Вы правы, я не люблю публичность. Мне хотелось побеседовать с вами и ранее, но вчерашняя ваша встреча с Джеймсом, внесла коррективы в тему беседы.

— Я вас слушаю, — не акцентируя внимание о роли Лауры в этом деле.

— Вы знаете кто я?

— Точно нет, но из СИДЕ.

— Представлюсь еще раз. Полковник Дорадо, начальник одного из отделов контрразведки.

— И чем я обязан такой чести?