Удача мертвеца

- Ну, сейчас точно пристреляется, - механически произнёс я, и почувствовал, как от полуденного зноя вспотела спина.

Филипп ничего не ответил, привязывая парус к рангоуту.

- Садись на вёсла, капитан, - он впервые за день улыбнулся.

- Черти тебя раздери! - воскликнул я и скорее побежал помогать своему попутчику.

Длинные вёсла баркаса раз за разом вздымались и опускались, и наш 'Морской дьявол' продвигался дальше, пока испанский патруль ждал ветра. Прогремел ещё один выстрел, но нас только качнуло волнами, и капитан барка решил больше не тратить боеприпас на такую мелочь.

В тишине полуденного штиля казалось, что на испанском корабле кто-то кричал и проклинал чёртовых везучих лягушатников, но на самом деле это были всего лишь чайки.

Ветер немного поднялся ближе к вечеру, когда вражеское судно вновь стало белым пятнышком на линии горизонта. За это время мы несколько раз успели отдохнуть, сменить друг друга на вёслах и заработать новые мозоли на жёстких ладонях. После изнурительной гонки мы оба предпочли бы вернуться под пушечные выстрелы, лишь бы не грести снова. Я поднял парус, взял курс обратно к Гваделупе и растянулся на палубных досках.

Из пленительных объятий Морфея меня вырвал Филипп, настойчиво трясущий меня за плечо.

- Капитан, ужинать пора, - вздохнул он. Выглядел молодой рыбак так, словно только что встал из могилы. Красные ввалившиеся глаза, здоровенная шишка на голове, заострившийся нос. Похоже, в отличие от меня, он не спал, а следил за кораблём.

- Да, отдохни пока.

Ужином оказалась горсть сухарей и стакан затхлой воды. Если до завтра мы не придём в Бас-Тер, то нам придётся туго.

Солнце радостно играло лучами на волнах, словно покрытых ослепительной чешуей. Свежий солёный ветер дул прямо в корму, и косой парус баркаса приобрёл гордую лебединую стать. Я встал на носу корабля и закрыл глаза.

- Вот ради этого-то я и пошёл в море, - произнёс я, улыбаясь после тяжёлого дня.

- В пираты? - спросил Филипп, устало привалившись к мачте.

- Ну, в пираты я пошёл ради золотых дублонов.

- Стало быть, не очень успешно, если пришлось наш баркас забирать, - рыбак взглянул мне в глаза, и я на секунду устыдился.

- Может быть и не очень. До того момента всё шло хорошо, - ответил я.

- И у нас тоже, - буркнул француз.

- Если бы я не пошёл в пираты, то сейчас гнил бы в какой-нибудь канаве в Лондоне. Но мне посчастливилось оттуда удрать, и теперь я здесь, я жив, и у меня, по крайней мере, есть свой корабль.

- Никогда не бывал в Лондоне, - хмыкнул Филипп.

- Ты, наверное, дальше своего островка и не ходил никуда, - предположил я.

- Не довелось. Ну да на всё воля Божья.

Я фыркнул и прошёлся взад-вперёд по палубе. В религии я разочаровался ещё на лондонских улицах, когда понял, что бессмысленно уповать на бородатого дядьку на облаке. Ловкие пальцы, быстрые ноги и острый нож помогали мне выжить гораздо чаще, чем все боги, вместе взятые.

- В кого ты вообще такой набожный?

- В отца. Ты его с палубы скинул, - нахмурился рыбак.

- Пришлось, - я развёл руками.

- Оно и к лучшему, - к моему удивлению, Филипп улыбнулся. - У меня на Доминике ещё две сестры, надо же их кому-то кормить. Пусть лучше отец там останется. Видишь, Господь не допустил плохого.

Я расхохотался в ответ. Богословские споры с фанатиком - это как спорить с кирпичной стеной, никакого результата не будет. Но ради интереса я продолжил.

- Однако твой бог допустил, что я искупал твоего отца, чуть не раскроил тебе голову и украл ваш корабль.

- На всё воля Божья, - снова улыбнулся француз. - Может, оно всё и к лучшему.

Я снова рассмеялся. Непрошибаемый болван.

На следующее утро пресной воды у нас осталось на самом донышке. Сухари кончились вчера вечером, так что нам пришлось размачивать оставшиеся крошки в своей порции воды и завтракать получившимся бульоном.

Вдалеке на севере уже виднелись горы французского острова, поросшие густым тропическим лесом, поэтому сбиться с курса мы уже не могли. Зато мы могли сойти с ума на такой жаре, зная, что воду надо беречь. Изнуряющий зной сушил нас с самого утра, и я уже дважды успел прыгнуть за борт, чтобы искупаться в тёплом Антильском море.

- Может, рыбы половим? - предложил я, глядя на рыбацкие сети.

- На жаре протухнет, - отмахнулся Филипп, сидя в тени паруса и с тоскою глядя вдаль. - Бочек нет, на палубе протухнет, из трюма потом не достать.

- Даст бог, не протухнет, - не преминул я подколоть француза.

- На Бога надейся, а сам не плошай, - равнодушно ответил он.

- Экий ты Фома Неверующий.

Филипп в ответ только фыркнул и отвернулся. Я же прошёл на нос и всмотрелся в очертания берега. Нужно было придумать план действий, и снова красть чью-то лодку мне не хотелось. Ни денег, ни еды, ни шансов поймать пиратский бриг - на Гваделупе меня не ждало ничего хорошего, но с такими припасами ничего другого не оставалось. К тому же, на острове придётся высадить Филиппа, а может, и вовсе оставить ему баркас. И начинать всё сначала.