Удача любит смелых

Я стоял впереди, полуобернувшись боком к Лысому, и когда он двинулся ко мне, резко прыгнул навстречу. Костяшки кулака влепились в солнечное сплетение на выдохе. Пресс у бандита даже в расслабленном состоянии был мощным, но поставленного удара в живот он не ожидал и отступил назад, округлив глаза и машинально хватая открытым ртом воздух. Налетевший сзади афганец, резко схватил начавшего скручиваться отморозка за руки и отвел назад. Я рывком расстегнул змейку спортивного костюма, вытащил из-за пояса «ПМ», чуть оттянул ствол и успокоился, увидев желтый цилиндрик гильзы. Щелкнул флажком предохранителя, и приставил ствол к голове, мгновенно вспотевшего Лысого.

— Не дергайся, понял?

— Ты чего… творишь? — сумел прошептать Лысый, пытаясь завалиться вперед. Но афганец крепко подхватил его за руки, и удержал в вертикальном положении.

— Сейчас тебе всё объяснят, — пообещал я. Быстро прохлопал бандита по карманам. Опустился и прощупал штаны, выудил из кармана нож-выкидушку, несколько рублевых купюр и горку мелочи. Рассовал добычу по карманам, достал свой ПМ из-за пояса:

— Самурай отпусти его. Он уже чуток оклемался. А ты если вякнешь или дернешься, сразу пулю получишь.

Денис послушно отпустил отморозка, толкнув его вперед, достал «ТТ». Остаток пути прошли в полном молчании. Под дулами трех пистолетов Лысый послушно двигался вперед, периодически кидая на нас злобные взгляды.

Дошли до подвала. Отправили его первым. За ним пошел я. Немного выждав, начал спускаться Денис. Дернуться бандит не решился. Спокойно спустился вниз, сразу же оказавшись рядом с подскочившим к лестнице Тенгизом. Поднял глаза, вгляделся в бешеное лицо шефа, мертвенно побледнел и отшатнулся, прямо на меня.

— Он тебя навел? — прохрипел вор, повернувшись к Зяме.

— Он, — выдохнул седой. — Сказал, бабла на хате много будет, и мы все озолотимся.

— Сука, — покрасневший от злости, Абхазец сделал шаг вперед.

— Тенгиз, подожди, Тенгиз, — зачастил Лысый и поднял ладони. — Я всё разложу по понятиям.

— Разложишь?! — вскипел кавказец, прыгнул вперед и схватил позеленевшего урку за горло. — Падла! Завалю! Ты меня подставил, крыса!

— Тенгиз, не надо! — хрипел Лысый, пытаясь оторвать впившиеся в горло ладони Абхаза.

— Тенгиз, не торопись, — патриарху, до этого момента спокойно наблюдавшего за разборкой, пришлось повысить голос. — Он твой. Можешь делать с ним что хочешь. Но потом, да. Сначала пусть всё расскажет, а мы послушаем.

— Хорошо, — выдавил Абхазец, и с брезгливостью отбросил от себя крепыша. — Говори, почему такую подлянку задумал?

— Тенгиз, на хера сразу душить? — просипел Лысый, потирая шею. — Я вообще-то другое хотел сказать. Эта сука, Зяма, фуфло толкает[11]. Не наводил я никого. Да, я эту гниду давно знаю. В Богадяновском централе парились, в одной хате сидели. И, чего? У меня с этим отморозком никаких дел нет и быть не может, отвечаю. Мыслю так, что его специально на какую-то лажу подписали, чтобы потом на меня всё спихнуть.

— Он гонит, — взвыл седой и рванулся вперед. Веревка затрещала.

— Базарил, что всё на мази, и мы хачей с баблом теплыми возьмем, как только ты уедешь. И что воздуха там будет немеряно, раз тебе двадцать штук за присутствие отмаксали.

— Подстава это, — заорал Лысый. — Тенгиз, ты меня сколько лет знаешь! Я же всё делал, что ты говорил. И ни разу косяков не порол.

— Тоже, верно, — задумчиво протянул вор. — До сегодняшнего дня я тебе ничего предъявить не мог.

— Это всё можно проверить, — торопливо зачастил седой, под тяжелым взглядом кавказца. — В первый раз, мы с ним неделю назад у Вальки Лисы на шалмане встречались. Она может подтвердить. Туда ещё Дед заезжал по каким-то своим делам. Он тоже нас видел. Второй — в кафе «Весна». Там с Саней-Китайцем ручкались. Он какую-то телку туда привел.

— Что скажешь? — вор подошел к чемоданчику, взял лежащий сверху уже знакомый скальпель с зубчатой кромкой и начал медленно подходить к позеленевшему Лысому. — Я же всё проверю. И Вальку спрошу, и Деда, и Китайца найду.

Крепыш угрюмо молчал. Вор ухватил его за ворот костюма, притянул к себе, и приставил скальпель к шее.

— Будешь говорить, сука? — лицо Тенгиза исказилось в гримасе бешенства.

— Э, а что здесь происходит? — раздался голос Абрека. На верхнюю лестницы вступила нога в легком черном мокасине.

Тенгиз на секунду отвлекся, с недовольным видом глянул на опускающегося вниз подручного.

Дальше всё произошло так быстро, что мы не успели отреагировать. Правая рука Лысого перехватила ладонь со скальпелем, левая с силой ударила по трицепсу, продолжая движение мощным толчком, заставляя вора крутануться волчком вокруг своей оси.

Через мгновение Тенгиз был развернут спиной к Лысому, зажат в тисках мощных лапищ бандита, а блестящее лезвие нацелилось в его горло, оставив кровавую полосу под подбородком.

— Эээ, Лысый, ты чего делаешь? — бородатый потрясенно застыл на половине лестницы. — Отпусти, его, быстро!