Удача игрока

– Я не устраиваю торжества по случаю редких побед, но все же спасибо, – холодно ответил Узара.

– У тебя кто-то есть там, в Хадрумале, или… – заколебалась я, – …у тебя те же пристрастия, что и у Шива?

– Прошу прощения? – Маг выглядел шокированным. – Нет, нет, мои… пристрастия – к женщинам, когда я решаю потакать им. И у меня нет ни с кем особых отношений, хотя тебя это вряд ли касается.

Я подняла руку.

– Я не хотела тебя обидеть.

– Изучение магических дисциплин в Хадрумале оставляет мало времени для всяких развлечений. – Неприступность Узары помимо его воли казалась жеманством.

– К тому же – маленький город, поэтому ты не гадишь на собственном пороге? – усмехнулся Сорград. – Почему бы не погулять здесь, пока есть возможность? Какая-нибудь девочка могла бы поделиться тем, что знает, если ты покажешь ей… свое колдовство. – Он встал и смахнул грязь с камзола. – Если я сумею привести себя в приличный вид, то пойду и посмотрю, так ли этот Народ искусен с рунами, как утверждает молва.

Как только Сорград ушел, я повернулась к Узаре:

– Где ты пропадал весь день?

– Разговаривал с Рэвином и прочими. – Маг вздохнул. – Здесь собрался Народ из горсти отдельных родов, если не больше. Ты это знала? Это не семья в обычном смысле слова. Зимой эти люди оседают где-то, работая вместе сезон-другой. А приходит весна, они разделяются, создают новые союзы и идут дальше. Одни остаются со своей кровной родней, другие вливаются в разные группы, непрестанно путешествуя с ними. Никто из них не имеет понятия о доме. Некоторые были с Рэвином весь летний период, другие присоединились к нему прошлой осенью, этой весной и даже в последние несколько дней.

– Все растет, все изменяется: бутон, цветок и плод, – вспомнились мне давние слова моего отца, и я сама не заметила, как произнесла их вслух. – Прости. Так в чем суть?

– Я действительно не понимаю, как здесь можно узнать что-либо ценное, – с сомнением произнес Узара. – Судя по тому, что мне удалось выяснить, тут нет преемственности родства, или обычая, или истории. Я целый вечер сидел с Рэвином и еще тремя мужчинами, обсуждая паводки и прочие катаклизмы в здешних краях. Даже когда они соглашались по поводу какого-то особого происшествия, у них были разные версии событий. Как мы определим, что в этих рассказах прибавление, упущение или просто выдумка?

– Мы здесь не для того, чтобы писать новую главу в Анналы Кола. Мы ищем любое знание, спрятанное в песнях. – Я удачно скрыла личные сомнения под маской оптимизма.

– Ты нашла кого-нибудь для перевода тех кусков, которые Фру оказались не по зубам? – Маг снова вздохнул. – Судя по тому, что я вижу, этот Народ путешествует так широко, что нынешнее поколение уже почти не говорит на своем родном языке.

– Те, что постарше, все-таки принесли пользу, – парировала я. – Я не собираюсь пока сдаваться.

– Здесь очень мало тех, кто перешагнул за свое второе поколение, – заметил Узара, качая головой. – Жизнь в диком лесу коротка, Мизаен скупо отмеряет ее чашу. Если найдутся какие-то древние мудрецы, что корпят над тайнами утраченной магии на укромных прогалинах, я съем тот песенник.

– Не вся мудрость и знание должны быть записаны чернилами и заточены в библиотеках, – отрезала я. – Если ты решишь, что ничего невозможно найти, то так оно и будет. Ничего нельзя знать заранее. Единственные несомненные вещи в этой жизни – восход солнца, закат и дверь Сэдрина в конце ее.

Чем более побежденным казался маг, тем сильнее мне хотелось доказать, что он не прав.

– Пойду посмотрю, нашел ли Сорград стоящую игру.

Выйдя из суры, я оглядела становище. Детей загоняли в постель, и кое-кто из взрослых уже сидел у костров, размещенных так, чтобы было удобно грозить шалунишкам, выглядывающим из-за дверных занавесок. Группа усталых женщин отдыхала за вином и разговорами, отложив рукоделие в сторону, как только света перестало хватать. Компания мужчин с головами скорее белыми, чем медными, сидела у подставки с копьями, их экспансивные жесты явно подкрепляли воспоминание о выдающейся проделке юности.

Это была уютная картина, и я почувствовала себя совершенно лишней. Убегая от постылой семейной жизни в Ванаме и, недавно, в Зьютесселе, я никак не ожидала найти ее в диком лесу. А как же песни, которым учил меня отец, о великих приключениях, непокорных характерах, озорстве и веселье? Как же Высшее Искусство, которое – я была так уверена – должно лежать в основе подобных сказаний? Не уговорила ли я своих спутников на погоню за тенями в тумане?

Я сжала зубы. Если это действительно так – мы отправимся дальше. Незачем всем сокрушаться из-за того, что реальность жизни среди Народа не отвечает моим праздным фантазиям. Я никогда не тосковала по оставленному Ванаму и не собираюсь сожалеть о жизни, которой никогда не знала. Я поискала глазами того красивого парня с переплетенным ожерельем. Ни его самого, ни его веселых приятелей нигде не было видно. Не было и разукрашенных девиц, которые днем носили дрова и воду, обмениваясь сплетнями и кокетливыми взглядами.