Удача бродяги: Рядом, но не вместе

И я, уже убедив себя, что ошибаюсь, напоследок, практически в шутку, уточнила:

– А этого вашего посредника часом зовут не Мозес?

И тут же поняла, что попала в точку.

По тому, как округлились Птичкины глаза, и как она заморгала, пытаясь понять, откуда я знаю такие подробности.

– Мира?

– Его зовут Анджело Мозес. Ну… наши в его имени увидели как бы знак. А что не так?

Я припомнила, как выглядел этот человек. Видела я его недолго, не больше минуты, пока они с Нордвеллом пикировались взглядами в одном из технических переходов Фелицы… Правда, тогда он точно был не Анджело. А с другой стороны, мало ли в обитаемой вселенной Мозесов?

И все равно тревога не проходила. Может, во вселенной Мозесов и не мало, но со словом «контракт» у меня рифмовался только один. Я попробовала еще раз развеять сомнения:

– Темные курчавые волосы, крупные зубы. Улыбается широко. Рост ниже среднего…

– Ну… примерно. То есть, да, зубы у него заметные.

Сомнения, ликуя, превратились в уверенность.

– Птичка, – сказала я, и сама удивилась, как прозвучал мой голос. Как натянутый между пальцами волосок. – Кажется, мы очень крепко влипли. А этот ваш… он здесь, на борту?

Она поняла, что дело серьезное, и что уже не до личных обид и страданий. Кивнула:

– Он в нашем секторе. С ним охранник и еще несколько человек сотрудников. Да что с ним не так? Эй, Реми! Ты меня пугаешь!

Она впервые за время нашего знакомства назвала меня по имени. Запомнила!

– Ну, дело в том… я принимала участие в одном расследовании. И там подозреваемым был сержант Густав Мозес…

– Наш – не Густав! – не очень уверенно возразила Мира.

– Да, но по описанию ты сказала, что похож. Так вот… этот Мозес преступник. Несколько месяцев назад он находился в тюрьме и его не должны были выпустить.

– Но наш не в тюрьме…

– Погоди. Тот Мозес сбежал из тюрьмы. Я видела его на Фелице всего несколько недель назад. Фелица – это орбитальный город возле Пуэрто-Кристалл, я там жила несколько лет. Раньше.

Мира передернула плечами и спросила:

– И что это значит?

– В экономической зоне Диаманта теневые контракты запрещены… как только перелетим туда…

Я захлопнула рот. Ага, перелетим. А там, на выходе, уже ждут: контрабандисты, арматоры, федералы, и вместо оркестра – мой «тоже родитель» со своими неразборчивыми в методах подчиненными. И кто сцапает лайнер первым, неизвестно.

И вообще, надо бы предупредить этих несчастных переселенцев. Может, они не захотят смиряться с нахлынувшими бедами и помогут повязать сержанта Мозеса, если это и вправду он? Только надо предупредить капитана…

И левата же еще…

– Но самое печальное, – сказала я Мире, – что если я права, и ваша община в опасности, то надо им хотя бы сказать об этом… а я сама это не смогу сделать. Мозес меня видел раньше и сразу поймет, что его план рухнул…

Если этот план вообще был.

Может, сержант, вопреки мнению шефа Ларди, сбежал из тюрьмы исключительно, чтобы заняться честным бизнесом?

– Но что же тогда… – растерялась Мира. – А может… ничего страшного? Ну, то есть, я просто сбегу и все, а…

– А остальные пусть умирают? Тебе их совсем не жалко?

– Умирают? Но нам сказали, что задолженность после перелета будет совсем небольшая, и мы ее отработаем за год…

Я закатила глаза. Внутренний голос, подозрительно похожий на голос Нордвелла, мерзко захихикал: «Теперь ты понимаешь, каково мне пришлось?».

– Мира. Теневой контракт – это не жизнь в раю с посильным трудом во имя общего блага. Теневой контракт – это когда ваша жизнь, здоровье, мнение ничего не стоит. Это хорошо, если вас привезут на Кристалл, там я смогу сообщить коллегам и вас спасут… наверное. А если нет? если распродадут по шахтам, по борделям и еще невесть, куда по всей вселенной, куда даже официальных рейсов не проложено?

Кажется, бордели ее впечатлили сильнее непосильного труда.

– Прости. Я не подумала. Но я придумала! Предупрежу отчима. И всех. Только не знаю, послушают ли меня. Я же сбежала… запрут же просто… и слушать не будут.

– Да, проблема. А ты знаешь сетевой код твоего отчима?

– Ой.

– Что?

– Мы не пользуемся сетевыми имплантами, это же чужие технологии…

Ага, значит, чай с левата мы пить готовы, а пользоваться плодами иномирского интеллекта – религия не позволяет. Но как обидно-то! Можно было просто вызвать ее отчима на разговор, типа, для возвращения найденной девушки в лоно семьи…

– Так, – сказала я. – на корабле должна быть база всех пассажиров, может, моего допуска хватит, чтобы проверить, тот ли это Мозес… Но как нам убедить твоего отчима... а в каких случаях тебе разрешено находиться где-то одной? Как тебя вообще-то выпустили из вашего сектора?

– Ну… нас водили на медсканер. Всех кто младше шестнадцати стандартных лет. Ну, мы же без имплантов, потому наши данные остались в базе астрополиса, нужны новые…

– И?

– И я задержалась. Специально. А потом потихоньку ушла.

Плохо… что придумать-то?

– А может, я скажу, что встретила кого-то, кто захотел послушать о Боге?

– Торианец! – предложила я. – торианцы все очень любопытны.

– Будет ругать, – покачала головой Мира. – Потом запрет. Потом выслушает…