Учитель и Ученик: суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Чего стоит эпизод, который Мазер начинает с цитаты из «Майн Кампф»: «/…/ Гуляя однажды по центру города, я вдруг наткнулся на существо в длинном кафтане с черными пейсами». Кубицек, который старается подтвердить и дополнить описания друга, дает подробное описание и этого эпизода. Он рассказывает, что Гитлер, изучая в Вене «еврейский вопрос», посещал даже синагогу и однажды выступил в полиции свидетелем против задержанного еврея в кафтане и сапогах, из числа тех, что обычно торговали на улицах и площадях пуговицами, шнурками, подтяжками и другими подобными вещами. Он обвинялся в том, что занимался нищенством, и полиция якобы обнаружила в его карманах 3000 крон. Гитлер пишет, что после встречи с этим евреем[668], которую многие биографы расписывают, не жалея фантазии, он с особым усердием начал изучать всю доступную антисемитскую литературу, чтобы получить максимум информации о евреях».[669]

Эпизод этот имеет вполне прозрачное содержание: Гитлер отдал определенную порцию драгоценностей и должен был получить от посредника ответные деньги. Вместо этого был разыгран фарс налета полиции — и деньги оказались якобы конфискованы, а Гитлеру было любезно предоставлено право оказаться официальным свидетелем. Кому затем достались эти деньги — вполне понятно: они были разделены (не известно лишь — в каких пропорциях) между всеми участниками фактически ограбления Гитлера. А ведь 3 тысячи крон — это, повторяем, порядка 75 — 100 тысяч современных долларов!

Нет ничего странного в том, что Гитлер начал тогда заражаться антисемитскими настроениями.

Занялся Редль и гомосексуальными контактами Гитлера, в которых последний к 1908 году уже имел несомненный опыт.

Мазер пересказывает эпизод, изложенный Кубичеком, в котором, вполне возможно, и идет речь о непосредственном знакомстве Гитлера с Редлем: «На углу Мариахильферштрассе и Нойбау-гассе однажды вечером с нами заговорил хорошо одетый мужчина приличного вида и спросил, чем мы занимаемся. Когда мы объяснили ему, что мы студенты, изучаем музыку и архитектуру, он пригласил нас на ужин в отель «Куммер». Там он предложил нам заказать все что хотим… При этом он рассказал, что он фабрикант из Феклабрука, не заводит знакомств с женщинами, так как они хотят только денег. Мне особенно импонировали его суждения о музыке, которая ему очень нравилась. Мы поблагодарили его за ужин, он проводил нас на улицу, и мы пошли домой. Дома Адольф спросил, как мне понравился этот господин… «Это гомосексуалист», — объяснил мне Адольф со знанием дела… Мне показалось само собой разумеющимся то отвращение и презрение, с каким Адольф относился к этому и всем другим сексуальным извращениям большого города. Он отвергал даже распространенный среди молодых людей онанизм и во всех сексуальных делах придерживался строгих жизненных правил, которые он намеревался установить и в своем будущем государстве».[670]