Учитель и ученик

– Я имею в виду, что, если бы на возвышении с Фэнри и Дереном стоял я, а не Оби-Ван, они бы попытались испортить мой световой меч, а не его. Но Фэнри знала только, как устроен меч Оби-Вана. У моего совсем другая конструкция. Моему падавану вернули пускай модифицированное, но оружие. Я же на его месте оказался бы вообще без оружия. Дерен застрелил бы меня, Оби-Ван почти наверняка остался бы на планете, и конфликт вокруг Пайджела, который мы в реальности быстро погасили без единой жертвы, вполне мог бы вылиться в войну.

Йода пошевелил ушами:

– Уверен ты в этом?

– Уверен, насколько позволяет Сила, – сказал Квай-Гон.

Теперь он знал, что пророчества реальны. Он видел то, что видели древние мистики. Сила хотела, чтобы он это понял. Он также знал, что видел кайбер, который не кайбер, – а это значило, что дни пророчества приблизились. И скоро все изменится. Возможно, даже при жизни самого Квай-Гона. В те дни рабы будут освобождены. И наступит мир. Квай-Гон понимал, что это не столь вероятно, но… решил верить.

Мейс Винду, похоже, был готов перейти к другой теме:

– Пришло время обсудить твое приглашение в Совет джедаев. Это приглашение сохраняется. Хотя некоторые из нас сочли твои действия опрометчивыми, другие признают, что Силой тебе было ниспослано нечто экстраординарное. Такой дар может помочь при обсуждениях в Совете.

– Вы оказываете мне честь, – сказал Квай-Гон. – Я испытываю к каждому из вас глубочайшее уважение. И поэтому надеюсь, что вы поймете: с моей стороны это не пренебрежение. Но я вынужден отказаться от места в Совете джедаев.

Молчание. Квай-Гон сомневался, что кто-нибудь до этого отвергал приглашение, уж точно не за последние несколько столетий. Некоторые члены Совета вытаращились на него, а Поли Дапатиан часто моргал, как будто не был уверен, что не ослышался.

К Мейсу невозмутимость вернулась раньше, чем к большинству остальных:

– Можем ли мы узнать причину?

Квай-Гон знал, что Совет ошибается во многих вопросах. Вместо того чтобы сосредоточиться на познании Силы, он позволил Ордену джедаев превратиться в нечто наподобие канцлерской полиции. Да, Совет поступал мудро, отказываясь от власти, – но не столь мудро, когда просто признавал статус-кво. Близоруко – поскольку терял связь с живой Силой, тратя слишком много времени и энергии на охрану правопорядка, что легко можно было бы доверить гражданским властям. И аморально – поскольку отказывался выступать против разных зол, таких как рабство.

Но не эти причины побудили Квай-Гона к отказу.

– Мои отношения с Силой изменились, – сказал он. – Я хочу… умолкнуть на некоторое время. Подчиниться Силе. Принять то, что она принесет. Работа в Совете отдалит меня от этой цели. Но таков путь, которым я должен идти.

И именно поэтому в конечном итоге пророчества не были для него опасны, как для других, кого они завели во тьму. Опасно было считать, что знание будущего дает некую власть над ним. Квай-Гон наконец осознал, что дело обстоит ровно наоборот. Знать будущее означало подчиниться судьбе. Подчиниться превратностям жизни. Только через подчинение можно по-настоящему познать Силу.

После Совета Квай-Гон отправился на поиски Оби-Вана. Как ни удивительно, но тот нашелся в садах. Это было как раз подходящее уединенное местечко, чтобы сесть и поговорить, и Квай-Гон объяснил, что он решил и почему. Оби-Ван был поначалу потрясен, но быстро сообразил, что произошло.

– Полагаю, в конечном итоге вы разошлись с Советом даже в том, быть вам в Совете или нет, – сказал он. – Но если это путь, который вам уготован, то вы должны идти этим путем.

– В связи с чем возникает вопрос, пойдешь ли со мной и ты. – Квай-Гон сделал глубокий вдох. – Понимаю, порой нам бывало друг с другом трудно. Но я думаю, эта поездка кое-что изменила к лучшему. Если ты предпочтешь перейти к другому учителю, я не обижусь. Но если бы решение было за мной, мы бы продолжили работать как прежде.

Рот Оби-Вана медленно расплылся в улыбке:

– Знаете, учитель, я тут понял… что не научился бы столь многому, если бы учитель все время со мной соглашался.

Квай-Гон ухмыльнулся в ответ, и они пожали друг другу руки в знак еще более крепкого партнерства.

* * *

Когда у Аверросса запищал коммуникатор, была уже почти полночь. Он застонал, готовый наорать на того, кто решил позвонить в такое время… но затем осознал, что именно этого звонка и ждал.

Аверросс врубил голопроектор, и луч света принял форму графа Дуку.

– Раэль, – сказал Дуку. Его голос был еще более глубоким и мрачным, чем раньше. – Ты обдумал мое предложение?

Аверросс хохотнул:

– Как будто я мог думать о чем-то другом.

– Ты многому научишься у меня на Серенно, – продолжил Дуку. – Пока ты даже не представляешь всей правды о Силе, но ты найдешь путь. Я научился множеству вещей, которым могу обучить и тебя, – они выходят далеко за рамки того, что нам когда-либо рассказывали в Храме. Ты обретешь больше понимания и больше власти, чем можешь себе представить. Вместе… мы будем непобедимы.