Ученица некромага

Итого - в этой злосчастной пещере ещё и несколько помещений. Приплыли. И я таки-наедине с извращенцем. С психопатом. 

- Что дальше? - решила поинтересоваться я. Гарет уже откровенно раздевал меня глазами. Хорошо хоть защёлки или задвижки на шацевой двери не было, а то ведь запер бы, чтоб никто не мешал.

- Ты этого не вспомнишь, - подтвердил мои опасения крысёныш. И провёл рукой по горлышку колбы с зельем забвения, стоявшей рядом с ним на столе. 

- Джасмаль вас всех прирежет, в трупики обратит и заставит дерьмо за ним подтирать до конца его долгой некромагической жизни.

- Или поблагодарит за спасение своей драгоценной гостьи, так неудачно решившей искупаться в бурных водах лесной реки неподалёку от замка. - Пока говорил, Гарет, не теряя времени, подошёл ближе. Он жадно облизнулся и достал из-за пояса охотничий кинжал. - Мы подоспели слишком поздно, ты успела пораниться об ветки и удариться головой, но ведь это не сложно вылечить. Вот только память не вернётся. С головой надо быть аккуратней, сучка. Будет тебе уроком на будущее.

Он поводил лезвием по шнуровке моего небольшого мягкого полукорсета, который второй кожей обхватывал рёбра, не опускаясь при этом на талию, чтобы сохранить мне подвижность. Только грудь и поддерживал, а из-под неё толстые мягкие лямки уходили на плечи и к лопаткам, что ещё и спине удобно, особенно в долгих путешествиях. Без такого корсетика было бы не очень сподручно бегать да прыгать, учитывая мои размеры. Гарет их тоже оценил - одним движением вспоров шнуровку, второй рукой он подхватил освобожденную грудь и крепко сжал тонкими сильными пальцами. Бросил нож и поспешил освободившейся ладонью проделать со второй выпуклостью тоже самое. Я пискнула и содрогнулась в отвращении. 

От этого мерзавца исходило такое тошнотворное похотливое желание… Такое невыносимо гадкое и противное, до скрежета в зубах. Словно он не поиметь меня хотел, а выпотрошить и изваляться в моих окровавленных внутренностях.  

Я заметалась, задёргалась в своих неудобных кандалах, но Гарета это только позабавило. Он припал к моей шее и мерзко прошёлся языком от ключицы до самого уха, не переставая тискать грудь. 

- Не ломайся, прими меня, как зелье правды, с широко раскрытым ротиком, - выплёвывал мерзавец каждое слово. - Не будешь брыкаться, тебе и самой может понравится...

Моё тело заколотило. Кровь быстрее побежала по венам, застучала в висках, сдавила их. Магия забилась внутри, изо всех сил споря с реанитом. Но она была бессильна. За пределы резерва ей не выйти никак. Неужели, я беспомощна? Нет, не может быть… Не верю. Ни за что не сдамся, мерзкий ты червяк!

- Жаль, - протянул он, - что нельзя снова вырубить тебя тем же способом… Вот бы я позабавился… Но так ведь даже вкуснее! Я передумал, - куснул за мочку ушка. - Давай, грязная девка, извивайся, сопротивляйся, кричи! Тебя здесь не услышат, к тому же, у них есть о чём побеседовать... 

И впился в губы глубоким слюнявым поцелуем. Жаль говоришь? О чём действительно сожалею, так это, что меня не вырвало прямо в твой поганый рот! Чувствительность к эмоциям сыграла со мной сегодня злую шутку. Без неё пережить грязные отвратительные поползновения было бы проще, но так… 

Всё тело истово сопротивлялось его прикосновениям. Гарет кромсал мои губы своими, а сам умостился спереди, потираясь коленом у внутреннюю часть бедра моих раскинутых ног. Одной рукой придерживая за подбородок, чтобы не укусила, засовывал свой мерзкий язык мне в рот и елозил им из стороны в сторону. Вторая рука, скользнув было под корсет и дальше, под мокрую рубашку, умостилась в итоге на моём бедре, прижимая к себе так, что я отчётливо ощутила его возбуждение.  

У меня закружилась голова. Дрожащее от холода тело колотило, как в лихорадке. А мерзавец принялся смеяться и лабызать мою шею, схватив в кулак волосы и оттянув их назад, чтобы я сильнее запрокинула голову.  

Не знаю, что он думал, почему по его мнению меня так мотало во все стороны (может так по его мнению проявляется страх), но дела были плохи. Откровенно плохи. Со мной творилось нечто ненормальное. Пугающее.

Из глубины лихорадочно трепыхавшегося тела, зарождаясь словно в костях, наружу хлынул жар. Одежда мигом высохла, пошёл пар. Гарет отскочил в испуге и не нашёл ничего лучше, чем схватиться за зелье забвения, выставив его перед собой, словно щит. 

Но было уже поздно, я потеряла контроль над телом, им правила магия. Она вихрилась в резерве, истончая границы, желая расширить его, раз не может покинуть. Сердце стучало в рёбра с неистовостью голодного зверя, рвущегося к долгожданной добыче. А где-то там, в глубине резерва, где всегда мерцал только мой маленький магический источник, вдруг зародилось что-то ещё. Что-то потенциально гораздо более горячее и безумное. Гораздо большее.