Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Карлос нервно суетился. Он пересаживал нас как метрдотель, который боится потерять свою работу, до тех пор, пока Клод не оказалась около меня. Я начала: «Я рада, что мы наконец встретились, — молва о вас бежит впереди вас!»

Клод скромно улыбалась, и мы начали оживленную беседу о путешествии во Францию. Она любила Париж — Карлос ненавидел его — и была очарована тем, что я говорю по-французски. Она сделала комплимент моим ногам и с восторгом отзывалась о моей карьере, хотя не читала моих книг.

Казалось, общественное признание впечатляло ее, и она считала меня «известной», печально намекая на то, что в ее собственной жизни так мало достижений. Она неуклюже льстила, как потрясенная школьница, или, может быть, это было испытанием — посмотреть, не раздуюсь ли я от самомнения.

Карлос развлекал нас своим любимым анекдотом про эго Рода Стейгера. Несколько лет назад в Малибу произошло опустошительное наводнение, и, как утверждает Карлос, Рода Стейгера, трусливо спрятавшегося от буйства стихии в каком-то подозрительном убежище, случайно обнаружили телевизионщики. Карлос говорил, что актер тотчас же стал делать патетические заявления о «природных циклах», представляя себя «мистером Малибу». Все это Карлос находил смешным. Но когда Муни брякнула: «А ты считаешь себя мистером Вествуд!» — лицо Карлоса потемнело, а она пристыженно уставилась на свой гамбургер. Позже я видела подобные сцены много раз и всегда с одним и тем же результатом. Они казались миниатюрной копией супружеской пары, долго живущей вместе и попавшейся в ловушку садомазохистских упражнений. Я неуклюже попыталась вернуться к тривиальной болтовне с Клод.

Потом Карлос упомянул Дороти, которая, оказалось, была спарринг-партнером Клод. Карлос, Флоринда и я собирались за обедами несколько вечеров подряд, и Дороти стала любимым объектом насмешек, мишенью для жесточайших шуток Карлоса. Когда эта хорошенькая девушка появилась в группе, Карлос часто повторял: «Дороти втюрилась — она жаждет отлизать „киску“ моей дочки! — и презрительно добавлял:

— Дороти думает, что она novia Кастанеды!» Он часто говорил о себе в третьем лице. Я еще не была членом группы, поэтому все эти имена смущали меня и интриговали.

И теперь в «Гамлет-гамбургер» Карлос опять объявил:

— Дороти хочет полизать «киску» у Муни.

— Извращение! — выпалила я, пытаясь подражать Карлосу, чтобы поддержать разговор, хотя и не считала лесбийский секс перверсией.

Клод ощетинилась. — Это НЕ извращение! — сказала она и смутилась.

— Да, конечно же да, — отреклась я.

Вернувшись к банальностям, мы завершили наш ланч. Позже по телефону Карлос ликовал — я прошла Большое Испытание. Я была озадачена — если Клод действительно была сверхчеловеком, легендарной божественной данью, то почему она была столь ужасно нерасполагающей к себе.

— У нее есть парень? — поинтересовалась я.

— Mierda! Парень! No jodas! Она презирает мужчин!

Клод вручила мне визитку, когда мы расставались. Я прочитала:

«Нури ‘Клод’ Александер —

Искатель

Материального

и Нематериального».

Никаких объяснений не предлагалось.

глава 8 ОТРАВЛЕННЫЙ ЛАНЧ

Беседа протекала мимо Арчера, как какая-то бессмысленная река, текущая и текущая мимо, потому что не знала, где остановиться… и какое-то мертвящее ощущение от превосходства сопричастности, и от возможности прямого воздействия, и от тишины над несущимся миром накрывало его, как дверь семейного склепа.

Эдит Уортон «Эпоха невинности»

Вернувшись в Беркли, я получила подтверждение, что встреча с Клод прошла удачно. Она присылала мне письма и миленькие открытки, написанные крупным почерком шестиклассницы, умоляющие о моем возвращении и сообщающие о том, что она не может жить без меня. Я послала ей «Письма молодому поэту» Рильке в переводе Стефана Митчела и кассету Шинед О'Коннор.

Готовясь вернуться в Лос-Анджелес, я выбирала подарки для ведьм и для Карлоса.

Фло и нагваль (я все еще привыкала к этой почтительной форме обращения) получат одинаковые книги — справочники по табуированной лексике на пяти языках. Тайша получит тайные даосские тексты для женщин, подписанные автором перевода Томасом Клири, с инструкцией по использованию циркуляции энергии матки для создания «тела света», которое Карлос называл «двойником». О вкусах Кэрол я не имела представления, поэтому выбрала Рильке.