Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Смерть! Смерть загадочного человека пронизывала все наше существование и не поддавалась осмыслению. Потеря вторглась и в мои сны. Я терзалась тем, что Флоринда, Тайша и Астрид кажется покончили с собой — их смерть была то ли правдой, то ли нет, это зависело от прихоти Муни.

Моим первым трезвым поступком стал звонок Ричарду Дженнингсу, которому я рассказала правду о смерти Карлоса и все, что я знала о ведьмах. Ричард приехал немедленно. Я показала ему драгоценности, которые оставили Астрид, Тайша и Фло в небольших конвертах, переданных мне Муни; показала жемчуг Флоринды, с которым я теперь спала, также как и она с моим. Когда он увидел драгоценную булавку Астрид в форме бабочки, то заплакал, как друг, как живой человек. «Я помню ее», — сказал он, взяв сверкающую бабочку. Мы долго плакали вместе. Происходило что-то настоящее

глава 44 КОКА VS ПЕПСИ [49]

Ни одна женщина не может вытравить из себя мать.

Не должно быть никаких матерей — одни только женщины.

Джордж Бернард Шоу «Профессия мисс Уоррен», акт 3.

У меня было подавленное настроение. Я медленно бродила по дому, делая круг за кругом, внимательно все осматривала и выбрасывала припасы, которые хранила для Флоринды и Тайши.

На кухне у меня от боли сжалось сердце. Я тщательно осмотрела холодильник: копченый лосось Тайши, сыр, полбутылки «Мерло» — все прочь. Еда Флоринды заняла чуть больше времени. Запасы ингредиентов для ее зернового гормонального хлебца: семена льна, грецкие орехи, клюква — казалось, что они умножались и заполнили шкаф до отказа. Оптовые закупки делала для удобства, экономии, а еще из предрассудка. Если бы у меня были запасы продуктов на много месяцев вперед, возможно, я смогла бы гораздо даль пробыть с человеком, которого нежно любила и служил моей последней связью с Карлосом.

Я положила в мешок недопитую бутылку шампанского Тайши и решила ее выбросить. Наконец я добралась и до кока-колы Флоринды. Кто-то для шика заказал несколько коробок колы в старомодных бутылках. Они были повсюду: в гараже, баре, холодильнике. Я ненавидела, когда что-то пропадает зря, но я не могла иначе, и поэтому решила немедленно все выбросить Мне пришлось вынести полные корзины продуктов на местный рынок, затем вызвать уборщиков, чтобы очистить дом от бутылок.

Одну за другой брала я бутылки и выливала содержимое в раковину, а пустые бросала в мешок.

Ручейки слез привычно текли по щекам, одна за другой, как колонны солдат по протоптанным дорогам, — иногда я вытирала их рукой. Открываю бутылку, выливаю, бросаю в мешок, вытираю слезы. Открываю, выливаю, бросаю.

В этот момент вбежала Муни. Я безжизненно посмотрела на нее и продолжила свою работу — у меня не было никаких сил. Открываю, выливаю, бросаю.

— Не выпендривайся передо мной! — завопила Муни.

Я смотрела на нее невидящим взглядом.

— Флоринда… — начала я.

— Не говори мне про нее. Флоринда МЕРТВА.

Она рывком открыла холодильник и порылась в нем.

— Где моя диетическая пепси?

— О, дай поищу… Я не знаю… — я сунулась посмотреть и не могла найти ни одной бутылки.

— Ни одной диетической пепси?! — завизжала Муни.

— Прости, забыла, когда ездила в магазин то…

— ТЫ БОЛЬШЕ БЕСПОКОИШЬСЯ О КОКА-КОЛЕ ФЛОРИНДЫ, ЧЕМ О МОЕЙ ДИЕТИЧЕСКОЙ ПЕПСИ! Б. ДЬ! Я ухожу и НИКОГДА не вернусь, НИКОГДА!

Я потеряла контроль над собой. Открыла холодильник и стала вышвыривать все ее лакомства: гамбургеры и чизбургеры, маслины, любимые приправы, любимый пудинг из тапиоки.

Я орала:

— Посмотри на это. Вот все твое барахло! Я купила тебе ланч, твое печенье, все! Я ЗАБЫЛА ГРЕБАНУЮ ДИЕТИЧЕСКУЮ ПЕПСИ! Велика важность!

— Ты задница, — издевательски сказала Муни, открывая дверь.

Я схватила ее и прижала к стене, продукты посыпались у меня из рук. — Ты не уйдешь! Не посмеешь! Посмотри на это — как ты можешь говорить, что я не забочусь о тебе!

— Самовлюбленная сука! Ты заботишься о ней больше, чем обо мне! Ты сделала это нарочно!

Я швырнула в нее пудинг из тапиоки. Он ударился о стену в нескольких дюймах от ее головы и потек вниз по стене. Я зарыдала.

Мое бешенство по-видимому привело Муни в чувство. Она порывисто обняла меня и поцеловала:

— Я люблю тебя такой! Я люблю, когда мы деремся и миримся! Видишь, мы любим друг друга, мы созданы друг для друга!

И она ушла, напевая «я люблю-ю тебя-я-я-я…».

Я рухнула как подкошенная, уронила голову на руки и горько заплакала… Наконец рыдания перестали сотрясать мою грудь, я перевела дыхание. Добежав до спальни наверху, я свернулась калачиком в кровати и, зажав в руке аметистовый кулон Флоринды, лежала так, дрожа под простыней.