Ученица Лесника

Она отошла в кусты, вернулась. Лесь уже разложил куски зайца на листья лопуха и позвал водителя. Тот подошел, держа в руке начатую бутылку “Столичной”. Ирина посмотрела на Леся, но тот только махнул рукой. “Пей, если есть желание”. Ну раз так… Она выпила пару глотков из горла. Водка провалилась в желудок и под кожей потекли быстрые ручейки тепла. Заячья ножка без соли показалась удивительно вкусной.

- Почему комаров нет? - спросила она. - Место какое-то особое? И ветер, слышно, в ветвях шумит, а здесь его нет.

- Посмотрел бы я на того комара, который осмелится меня укусить, - ответил Лесь.

Успевший допить бутылку водитель доел мясо и ушел в машину. Слышно было, как он там скрипит сиденьями, устраиваясь на ночь. Ирина задумчиво посмотрела в ту сторону. Спать в бензиновой духоте ей совсем не хотелось. Лесь опять угадал ее мысли и молча показал рукой в сторону стоящей неподалеку скирды.

- Возьми там сена.

Она принесла пару охапок, улеглась поудобнее, уже не обращая внимания на уколы сухой травы. В голове слегка шумело от выпитого. От костра шло ровное тепло. В сон не тянуло, выспалась по дороге.

- Куда мы едем? - спросила она.

- Никуда. Ты лежишь, я сижу.

- В смысле: на машине.

- На машине - в совхоз, где Иван работает.

- А потом?

- Потом пешком.

- Далеко?

- И да, и нет.

Она обратила внимание на кирзовые ботинки у него на ногах. Что, если идти придется по лесу?

- Я там пройду в туфлях?

- Пройдешь.

Они помолчали. Ирина вспоминала произошедшее за день. Случившееся плохо воспринималось разумом, казалось сном, или чем-то, произошедшим не с ней. Но это не сон. Она где-то между Москвой и Минском, у костра, на соломе. Напротив сидит самый странный человек из тех, кого она знала. Может быть, она с ума сошла? Или ее сбила машина. Сотрясение мозга и сейчас она лежит и бредит где-нибудь в больничной палате...

- Лесь…

- Что?

- Как мне вас теперь называть?

- Так и называй: Лесь.

- Я не о том. Вы мне сейчас можете приказать все, что угодно, да? Ну, чтобы я… Да?

- Да.

- Ну и как это называть?

- Это называется “учитель”.

- Ничего себе!.. А чему надо учиться?

- Знанию.

- Какому?

- Сама поймешь.

- Когда пойму?

- Не знаю. Но обязательно поймешь. Все понимают.

…

Утром Ирину разбудило солнце, светившее прямо в глаза. Она машинально одернула опять задравшееся почти до пояса платье, приподнялась и осмотрелась. Над лугом стелился густой туман, который еле-еле пробивало солнце, оставляя на нем четкие силуэты деревьев. Было холодно, но она почему-то не замерзла. И на траве роса, а платье было совсем сухим. Где все?

Сзади что-то звякнуло. Ирина обернулась и ойкнула. Прямо на нее смотрела грустными глазами самая обычная корова. Звенел большой медный колокольчик, висевший у нее на шее. Меланхолически поглядев на девушку, корова начала ощупывать травяную кочку.

- Пить хочешь?

Что-то слишком часто приходится оглядываться сегодня утром…

- Хочу.

- Держи.

Он отдал ей литровую банку, которую держал в руке. В банке было что-то белое.

- Молоко?

- Да.

- Это от нее, что ли?

- От нее. Что такого? Она, видимо, от стада отбилась. Пастух проморгал. Ночью на свет костра вышла. А доить их каждый день нужно. Вот я две банки и надоил.

Молоко было странным на вкус. Ирина отпила пару глотков и вернула банку.

- Странный вкус.

- Еще бы не странный! В городе настоящего молока и не видели никогда.

Из машины вылез жевавший кусок черного хлеба водитель. Тоже сделал несколько глотков из банки, запивая молоком свой ломоть.

- Мне бы воды, - сказала Ирина. - Умыться, да и вообще себя в порядок привести.

- Сходи к роднику, - предложил Лесь. - Где дорога изгибается, видишь? Где трава повыше. Вот там он и есть. В машине есть канистра, заодно набери в нее.

Спустившись к повороту, Ирина действительно увидела в траве маленький ручеек, бравший начало от тоненькой струйки, текущей из под насыпи. Вода была ледяной, от нее ломило зубы. С полной канистрой она вернулась к машине.

- Напилась? Поехали. Нам еще Минск миновать надо.

- А корова? - спросила она.

Лесь посмотрел на нее и ей показалось, что взгляд был удивленным. Ответил:

- Сама дойдет до деревни по дороге. Здесь ни волков, ни медведей нет. Только лисы, да бобры еще.

…

Минск они обогнули с юга. Дважды их останавливали гаишники. “Нива” была с московскими номерами, видимо это их и привлекало. Первый раз просто проверили документы у водителя, а во второй молодой сержант начал намекать на штраф и на решение вопроса на месте. Лесю это быстро надоело. Ирина видела, как он со злым прищуром покосился на инспектора. Тот вдруг выпрямился, побледнел, сунул Ивану права и быстрым шагом пошел, а потом и побеждал к растущим вдоль обочины кустам.

- Не успеет, - прокомментировал Лесь.

Иван зафыркал, давясь сдавленным смехом и тронул машину.

- Что с ним? - спросила Ирина.

- Ничего особенного. Его вдруг по большому сходить потянуло. Не донесет, бедолага, расплещет!

Теперь водитель рассмеялся в голос.

- Вы его…

- Сам виноват. Иван, сверни здесь. Поговорить нужно с одним человеком.

Машина свернула с трассы в пыльный микрорайон и остановилась на обочине. Лесь вышел, хлопнул дверцей и ушел куда-то во дворы.