Ученица чародея

– Есть и внутри. Но мы договорились с источником. И ты сможешь, если захочешь. Нужно только питать воду своим голубым потоком каждую ночь от полной луны до полной луны. Сядешь, распустив волосы, над ним. И будешь представлять.

– Что?

– Что угодно. Напитаешь своей силой водицу, она тебе тем же ответит. Смотри!

Мадам Тэйра наклонилась над родничком, окунула в ледяной родник мою руку с растопыренными пальцами и зашептала какую-то тревожную тарабарщину. Искристые пузырьки заплясали в голубой воде. Мадам зачерпнула ее кружкой и протянула мне:

– Пей. Но сначала загадай то, что хочешь узнать.

Я залпом выпила, думая об Огюстене. Тотчас перед глазами исчез дом колдуньи, и появился, как по волшебству, охотничий замок короля.

У меня все сжалось внутри – лучше бы не видеть того, что там происходило.

Прямо перед замком толпились всадники в полном вооружении, заходились лаем охотничьи собаки. Король разъезжал на коне, недовольно рыча на егерей и размахивая хлыстом:

– Что проку с этих шавок, если они не могут взять след одной паршивой ведьмы?!

Слуги в страхе пятились.

– Я шкуру спущу со всех, если не найдете девку! С тебя первого, де Моле! Ты еще повисишь на позорном столбе как предатель! – орал герцог. – Вместе со всей стражей!

– Эта ведьма, Ваше Величество… – пробормотал оскорбленный де Моле, – мы найдем ее. Я сам с нее кожу сдеру.

– Только сначала доставишь сюда живой! – взвился король. – Эй, Годфруа, подлец!

– Ваше Величество, – поклонился лекарь.

– Я четвертую тебя и все твое отродье, если к утру ведьма не будет здесь!

– Будет, Ваше Величество. Этот малый нас к ней приведет.

И я посмотрела туда, куда показывал дьявольский лекарь. Тут же ахнула и закрыла рот рукой, сдерживая крик. Огюстен, мой несчастный великан Голем, был обмотан цепями со всех сторон. На шее чернело что-то похожее на ошейник, от которого толстенные железные звенья тянулись к приземистой башне при вратах. Изрядно потрепанные стражники наставили на пленника копья со всех сторон.

Лекарь махнул рукой, и палач в красном колпаке ткнул в Огюстена раскаленным прутом. Бедняга изогнулся и завопил так, что кровь застыла в жилах. Меня захлестнуло удушливым жаром. Я будто была там: чувствовала нестерпимый запах паленой человеческой плоти, и мою кожу тоже невыносимо защипало. На глаза навернулись слезы стыда и сострадания.

«За что? За что добрейшему в мире человеку такие мучения? И ведь из-за меня он их терпит!» Ох, и возненавидела я себя в этот момент! Пуще всех: пуще палача и лекаря, пуще короля с де Моле.

Я забормотала в отчаянии, глотая слезы: «Миленький, бедненький Огюстен! Как бы я хотела, чтобы тебе не было больно! Чтобы ты оказался сейчас в безопасном месте рядом со мной! Хороший мой, прости меня, дуру неотесанную! Ой, горе, горе! Что же я наделала!»

И тут Огюстен, поникший было после пытки, поднял голову и посмотрел в сторону леса. Лекарь взмахнул руками над головой, и все, кто был во дворе, затихли, лишь лязг металлических цепей продолжал резать слух. Огюстен встал и потянулся к горам.

– Отцепляйте его! Скорее! – глухо приказал мсьё Годфруа. – Всем внимание! Ведьма заговорила свои следы, но этот парень приведет нас к ней лучше любой гончей. Идите за ним!

«О, Боже! – похолодело у меня во внутренностях. – Они придут сюда?!»

Огюстен стал рваться, и цепи заскрежетали еще сильнее. Стражники поторопились освободить конец цепи, что держала ошейник, и Огюстен, качаясь, зашагал под деревья, плотной стеной окружившие замок. Де Моле и человек тридцать королевских гвардейцев во главе с Годфруа последовали за ним.

– Ой, ой, ой! – в ужасе закричала я, снова увидев в полутьме горной хижины мадам Тэйра в красном платье.

Та посмотрела на меня непонимающе.

– Они идут сюда. Сюда! Они убьют меня! Огюстен их ведет.

– Неужели позвала? – нахмурилась родственница.

– Так вышло. Надо бежать, надо бежать! – запаниковала я, дрожа, как осиновый лист, и крикнула что есть мочи: – Этьен!

– Уф, в твои годы я была умнее.

– Но они его пытали…

– Потерпел бы, не сахарный.

– Как вы можете!

– Могу. Самой доводилось, – оборвала меня колдунья. – И тебе придется, если и впредь будешь такой глупой.

Я замолчала, в волнении теребя подол. «Что же делать? Что же делать?!»

– У вас есть яд, мадам Тэйра? – выпрямилась я решительно.

– Это еще зачем?!

– Я пойду им навстречу. Освобожу Огюстена, а потом отравлюсь, чтобы не мучиться долго.

– Ничего глупее в жизни не слышала, – фыркнула колдунья. – Каждый за себя, один Бог – за всех. Ты что, Бог?

– Нет, но если натворила чего, от ответственности не отказываюсь. Не допущу, чтобы человек погиб по моей вине. Уж если судьба мне умереть, то приму смерть без греха на душе.

– Угомонись! – одернула меня мадам Тэйра. – Ишь, какая! Может, нимб над головой привесить? Не время умирать, молода еще. Не будь я прабабка твоя в десятом колене! Лопни мои глаза!