Ученик Смерти

Поэтому я сделал единственное, что мог сделать в этой ситуации, спасая между прочим и себя, и Госпожу, которая позволила гордыне взять верх над разумом.

Я резко вскочил со стула, пару раз громко угукнул, а потом, засмеявшись, как самый полноценный идиот, бросился к выходу из библиотеки, на ходу сбивая стулья.

Смерть надо отвлечь, чтоб она успокоилась. Иначе трындец придет нам обоим. Вернее, троим. Леонид помрет — хрен с ним. А вот по нашу с Валькирией душу явится один крайне недовольный Высший. Ее он сто процентов отправит в ссылку. А меня…

Великая Тьма! Почему во всех этих ситуациях я вечно оказываюсь в самой проигрышной позиции? Меня под горячую руку братец Валькирии просто размотает похлеще Леонида. Я — некромант, переродившийся на новый круг. Он даже разбираться не станет, сам я до такого додумался или являюсь жертвой обстоятельств.

Глава 11 Происходят встречи, но совсем не желанные

— Осторожнее! Смотри, куда несешься! — Рявкнул кто-то очень большой и рыхлый.– Совсем прислуга охамела!

Просто, выскочив из библиотеки, которая находилась в одноэтажном, отдельно стоящем здании, я ухитрился сразу же со всей дури впечататься в проходящего мимо постороннего человека. А несся я, конечно, на весьма приличной скорости.

Мне требовалось как можно быстрее оказаться на улице, чтоб следом за мной как можно быстрее на улице оказался и наставник Леонид, а Смерть, соответственно, угомонилась со своим задетым самолюбием. Ее прямо растаращило от того, что какой-то обычный человечишка не падает ниц и не бьет лбом о пол.

Наставник мне нравится. Не хочу, чтоб его сожрала Тьма. Ну и, естественно, я сам себе тоже нравлюсь. Не хочу, чтоб меня сожрал, в переносном смысле, конечно, старший братец Валькирии. Откуда я знал, что именно в тот момент, когда выскочу из дверей, мимо будет проходить какой-то огромный жирдяй? И уж тем более я вовсе не собирался всем свои телом влетать в его тело. Оно у него слишком противное, что ли. Прямо будто здоровенная квашня, которая выбралась из кухни и отправилась гулять.

Естественно, толстяку наши с ним внезапные объятия сильно не понравились. По крайней мере голос был очень раздражённый. Ясное дело. От меня несет дерьмищем за сто вёрст. Нет, при первой же возможности искупаюсь и потребую себе чистую, новую одежду. Тем более, раз теперь я от должности мусорщика поднялся до помощника библиотекаря.

С другой стороны, хорошо, что не очередные детишки попались на пути. У меня к ним и раньше имелась устойчивая неприязнь. Отвратительные, шумные, капризные создания. А сейчас вообще началась ужасная аллергия. Тем более здесь, в школе, они какие-то излишне наглые.

Я взбрыкнул, пытаясь освободиться от мужских рук, которые крепко держали меня за шиворот. Руки тоже без дела не остались. Они снова, второй раз достаточно ощутимо тряхнули мое детское тело. Как же достали! Честное слово. Я уже готов на многое, почти на всё, чтоб стать тем, к кому не будут все подряд тянуть свои поганые конечности.

— Ну и вонь! Господи, откуда в кадетской школе какие-то непонятные бомжи⁈

Это уже говорил не толстяк. Это говорила женщина. Судя по голосу и тону, либо высокомерная дрянь, либо наглая сука. Хотя, возможно, имеют место быть сразу оба пункта. Значит, посторонних двое. Так как меня, трясли, словно грушу, а перед носом было лишь огромное, необъятное пузо, я пока не мог рассмотреть ни одного, ни вторую.

— Мария Сергеевна, вы идите, я вас догоню. — Мужчина последний раз дернул мою и без того не самую прекрасную одежду, которая от столь неуважительного обращения могла порваться, а затем, наконец, выпустил ее из рук.

Я сразу отскочил в сторону. Поднял взгляд. Великая Тьма, как же неудобно быть ребенком. Приходится смотреть на взрослых снизу вверх. Затем повернулся, разыскивая взглядом женщину. Потому что мужик стоял на месте, а вот дамочка испарилась. Видимо, свернула за угол библиотечного здания.

— Ты⁈ — Выдал незнакомец очень удивлённым тоном.

Передо мной стоял толстый, очень толстый человек, с отвратительно мерзким лицом. На этом лице все было каким-то слишком маленьким. Глаза, нос, рот. А еще мне вдруг показалось, будто я раньше этого мужика уже видел. Учитывая его реакцию, подозреваю, что не показалось.

Я, конечно, уставился на толстяка дебильным взглядом и расплылся такой же не менее дебильной улыбкой, но есть ощущение, он на одну крохотную долю секунды успел заметить разумность на моем лицо. Потому что в глазах мужика сначала появилось удивление, потом оно сменилось радостью, затем — подозрением.

— Роберт? Это действительно ты? — Снова спросил мужик.

Пялился, он на меня так, будто не вонючий пацан перед ним стоит в рваной, грязной одежде, а здоровенный кусок золота лежит.

Я бестолково замычал и собрался сделать ноги. Совершенно непонятно, что это за тип, и чего он от меня хочет. Я лично от него ни черта не хочу, даже несмотря на то, что мы, возможно, знакомы. Это, наверное, больше минус, чем плюс.