Ученик рун. Том 1

— Будем завтра в десять! — добавил слуга уже на выходе, утягивая меня прочь из лавки.

Я же пытался просто осознать, что только что увидел. Это как так вышло? Изначально торг начался с четырех полновесных монет! Но Ирман, что та чайка, клевал и клевал портного, пока тот не скинул цену до той, которая казалась слуге справедливой.

— Одни убытки от тебя… — проворчал Ирман уже на улице. — Надеюсь, ты стоишь того, мальчик!

Я только поморщился от этих слов слуги. Ирман постоянно попрекал меня тем, что я объедаю его хозяина. Но, слава богам, решать это было не ему, а моему учителю.

Весь остаток дня я не находил себе места. Даже вечернее чтение не задалось — страница плыла перед глазами, и я не мог уловить ни строчки. Все думал о том, как завтра пойду на ярмарку с Мартой. Учитель больше меня не трогал, посчитав, что свой долг он выполнил, не беспокоил меня и Ирман.

На следующее утро мы отправились к портному, который едва–едва успел в срок — некоторые нитки он подрезал маленьким лезвием прямо во время примерки. Но получилось просто великолепно.

— Вот! Принимайте работу! — сказал наконец–то портной, отходя в сторону.

Я посмотрелся в большую начищенную медную пластину. Ну что сказать, мои опасения сбылись: так в Нипсе не одевались даже сыновья зажиточных купцов.

— Кажется, шов слабоват… — начал было Ирман, но под тяжелым взглядом портного, что сжимал сейчас в руке лезвие, осекся, — хотя знаете, да, отлично.

Слуга рассчитался с мастером, после чего я опять переоделся, аккуратно уложил обновки в кусок парусины, прихватил все бечевой и поспешил за Ирманом.

Осиор тоже оценил работу мастера.

— Отлично! Просто отлично! Так, давай перекусим и иди собирайся. Сегодня без занятий, так уж и быть. Деньги есть? Все не бери, но серебрушек десять–пятнадцать нужно иметь. Куличом угостить барышню или взять кувшинчик молодого вина… Слышал, в город недавно завезли батуритские лакомства! Очень, очень рекомендую! Дорого, а на ярмарке будет еще дороже, но что поделать… Просто погулять не выйдет, обязательно надо угостить! Женщины — это всегда расходы, привыкай. И не смотри на меня так, я с тобой житейской мудростью делюсь!

Когда я собрался, учитель даже проводить меня вышел, хотя я видел, что прямо сейчас он работает над своими записями о буре.

На место встречи я пришел за полчаса до полудня — волновался, что опоздаю, хотя от дома поясного мага до рыночной площади идти было минут десять, не больше. Впрочем, не успел я заскучать, как из–за поворота показалась Марта.

По всей видимости, она взяла старое платье матери. Серое, чуть ниже колен, с красной вышивкой по борту. Под платьем угадывался небольшой корсет, который высоко поднимал закрытый, на завязках, лиф платья. Свои темные волосы Марта собрала в ленивую косу, которая легла через плечо на грудь. Чепчик или другой головной убор, что обычно носили женщины постарше, девушка проигнорировала, что было немудрено, с такой–то косой.

Завидев меня, Марта махнула рукой, я же заспешил ей на встречу. И только поравнявшись с ней, я понял, что даже в сапогах на плотной кожаной подошве девушка была выше меня почти на полголовы. Как и мать, Марта была весьма рослой барышней.

Впрочем, мой внешний вид тоже сначала привел дочь Риги в замешательство. От того оборванца, что прибирался на заднем дворе трактира, где она работала с матерью, не осталось и следа. Отличная обувь и штаны, идеально сидящая рубашка и почти щегольский, как мне казалось, узкий жилет, что делал меня стройнее и шире в плечах. Волосы были чисто вымыты еще утром и собраны в короткий хвостик, который обычно носили подмастерья и прочие молодые люди, что осваивали какие–либо профессии. Венчало мой образ медное кольцо ученика мага на груди, которое я надел уже даже не задумываясь.

Последующие часы прошли, будто в тумане. Марта почти сразу же взяла меня под руку и в таком виде мы влились в толпу праздношатающихся горожан.

Самый центр рыночной площади был расчищен от торговых рядов, и сейчас там устраивали различные развлечения, играли приезжие артисты. У лотков и заведений, что расположились по краям площади, пели и играли местные барды, а хозяева вытащили на улицу столы, чтобы жители Нипса могли насладиться последними приятными днями перед началом глубокой осени и последующей промозглой и дождливой зимы. Меж лавок быстро–быстро бегали половые и кухарки, разнося голодным гостям угощения и напитки.

Лаолиса была самым южным и островным государством Западной Пресии, если не брать в расчет жаркий Гоунс, так что снега тут никогда не видели, хотя старики нет–нет, да и рассказывали, что когда–то, еще при старом короле, разок он все же выпал. В зимний период у нас шли дожди и приходили жесткие бури и многодневные шторма, от чего жизнь в Нипсе практически замирала. Сжимался невольничий рынок, так как новые суда в порт заходили редко, утихала и торговля на главном рынке города. Так что осенние ярмарки были крайне важны и популярны — последняя возможность для простолюдина повеселиться, отовариться по выгодной цене и потом уйти на зимовку — до самого праздника Весны.