Учение о цвете

Зато с практической, опытной стороны он уже к нам ближе. Здесь он вступает в мир, который мы знаем, в котором мы можем оценить его методы и успехи, не опуская при этом из виду следующую неоспоримую истину: как чисто и надежно ни может быть обработана математика сама в себе, на почве опыта она на каждом шагу спотыкается и, подобно всякому иному разработанному принципу, может повести к заблуждению и даже довести его до чудовищных размеров…

Как доходит Ньютон до своего учения, как опрометчиво действует он при первом его испытании, это мы обстоятельно показали выше. Затем он последовательно строит свою теорию и пытается даже придать своему способу объяснения характер факта; он удаляет все, что ему вредит, а то, чего нельзя отрицать, просто игнорирует. Он вовсе не защищается, а только повторяет своим противникам: «Подойдите к предмету, как я это сделал; следуйте моему пути; устройте все, как я устроил; смотрите по-моему, заключайте по-моему, и вы найдете то, что я нашел; все остальное от лукавого. К чему сотни экспериментов, если два или три наилучшим образом обосновывают мою теорию?»

Этому способу трактования, этому непреклонному характеру учение его, собственно, и обязано всей своей удачей. Раз уж произнесено слово характер, позвольте уделить здесь место нескольким напрашивающимся замечаниям.

Каждое существо, ощущающее себя как некоторое единство, стремится нераздельно и неизменно сохраняться в своем состоянии. Это – вечный, необходимый дар природы, и можно поэтому сказать, что каждое единичное существо обладает характером, вплоть до червяка, который извивается, когда на него наступают. В этом смысле мы можем приписать характер и слабому человеку, и даже трусу: он ведь отрекается от того, что для других людей представляет наивысшую ценность, но что чуждо его природе, – от чести, от славы, – только для того, чтобы сохранить свою личность. Однако обыкновенно словом «характер» пользуются в более высоком смысле: в тех случаях, когда личность, обладающая значительными качествами, упорно стоит на своем и ничто не в силах свернуть ее с пути.

Сильным характером называют такой, который мощно противостоит всем внешним преградам и стремится проявить свою самобытность, хотя бы с опасностью потерять свою личность. Великим называют характер, когда его сила связана с великими, необозримыми, бесконечными качествами и способностями и когда благодаря ему появляются на свет совершенно оригинальные, неожиданные замыслы, планы и дела.

Хотя каждый прекрасно понимает, что величие составляет здесь, как и везде, именно сверхмерное, однако было бы заблуждением думать, что речь идет здесь о нравственном моменте. Главный фундамент нравственного есть добрая воля, которая – по своей природе – может быть направлена только на правое; главный фундамент характера есть решительное хотение, безотносительно к правому и неправому, к добру и злу, к истине или заблуждению; это – то, что так высоко ценит в своих членах каждая партия. Воля принадлежит свободе, она направлена на внутреннего человека, на цель; хотение принадлежит природе и направлено на внешний мир, на действие; а так как земное хотение может быть всегда лишь ограниченным, то можно почти заранее предположить, что на практике согласное с высшим правом никогда не может стать – разве только случайно – предметом хотения.

Заметим при этом, что найдено еще далеко недостаточно прилагательных для выражения различных характеров. Для опыта мы воспользуемся символически различиями, которые употребляются в физическом учении о плотности тел; мы скажем, что бывают характеры крепкие, твердые, плотные, упругие, гибкие, мягкие, тягучие, упорные, вязкие, жидкие, и кто знает, какие там еще. Характер Ньютона мы причислили бы к упорным, как и его теория цветов является окостенелым aperçu.

В данный момент нас касается только отношение характера к истине и заблуждению. Характер остается одинаковым, отдается ли он во власть первой или второго; и потому мы нисколько не умаляем того высокого уважения, которое мы питаем к Ньютону, утверждая: как человек, как наблюдатель – он впал в заблуждение; как человек характера, как глава секты – он именно тем и проявил сильнее всего свое упорство, что это заблуждение, вопреки всем внешним и внутренним предостережениям, он твердо отстаивал до своего конца – мало того, все больше разрабатывал и пытался распространить, укрепить его и вооружить против всех нападений…