Учение древних ариев

Во всяком случае, учение Конфуция, особенно его этическая сторона, во многом пересекается с учением мидийских жрецов. В качестве подтверждения приведем лишь один небольшой, но очень яркий пример. Главной морально-нравственной триадой зороастризма является: «Благая мысль, благое слово, благое деяние». А вот этические постулаты Конфуция («жэнь»): «Нельзя смотреть на то, что не соответствует правилам; нельзя слушать то, что не соответствует правилам; нельзя говорить то, что не соответствует правилам; нельзя делать то, что не соответствует правилам» («Луньюй», 12, 1). Здесь первые два утверждения связаны с благой мыслью, ведь все то, что мы видим и слышим со стороны, рождает у нас определенные мысли, а третье и четвертое утверждения — с благим словом и благим делом.

А китайская «Книга перемен», или «И-цзин» тоже в своей основе имеет древнеперсидские корни. Основа «И-цзин» — гексаграммы — символы, состоящие из двух триграмм, то есть из шести сплошных и прерванных черт. Возможное число вариантов — 64.

64 — это количество возможных вариантов кодовых слов в молекуле ДНК, носительнице генетического кода всякого организма на Земле, что связывает «Книгу перемен» с древнеарийским Учением о Роде, предках и связи поколений, то есть с геноскопом.

64 гексаграммы — это сложнейшая система всевозможных переплетений «Инь» и «Ян» (прерванных и сплошных черточек), которая охватывает и отражает весь процесс построения генетического кода человека от седьмого поколения до второго, то есть от наших прапрапрапрапредков до наших родителей (папы и мамы), в результате чего рождаемся мы сами (первое поколение). В наиболее сакральном, скрытом и удаленном от нас седьмом поколении имеется как раз 64 предка, в которых заключен весь генетический код человека, вся его индивидуальная родословная программа.

64 — это два цикла древнеарийского солнечного календаря (две триграммы), связанного с индивидуальным прогрессом человека, раскрытием дарованной ему свыше хварны, в чем колоссальную роль играет очищенная все та же кармическая программа, то есть защита и помощь предков!

Но и это еще не все. Молекула ДНК, как известно, имеет форму двойной спирали, похожей на закрученную веревочную лестницу с миллионами перекладинок. Так вот, полностью генетический код выстраивается за 19 витков спирали, то есть на 19-й виток приходится 64-й триплет, или кодон, являющийся единицей строения кода. Здесь улавливается параллель с так называемым Метоновым циклом, который лежит в основе древнейшего солнечно-лунного календаря и древнейшей астрологической системы знаний, связанной с полным повторением солнечных и лунных затмений, завязанных на глубочайшие кармические программы человечества, изучаемые кармической астрологией и астрологией затмений.

Более того, в каждой живой клетке насчитывается около трех миллиардов витков молекул ДНК — и столько же миллиардов лет тому назад на Земле возникли первые микроорганизмы. Значит, каждая живая клетка — это не что иное, как голограмма всего происходящего на Земле, стенограмма жизни каждого ее существа в отведенном человечеству пространстве и времени, «черный ящик-самописец», самостоятельно (независимо от человека) передающий информацию на генном уровне из поколения в поколение. А это уже не что иное, как зерванизм — сакральное древнеарийское учение о пространстве и времени.

Есть ли все эти описания в китайской интерпретации «Книги перемен»? Нет. Упоминается ли хоть что-нибудь подобное в китайских текстах? Нет. В китайской трактовке «Книга перемен» рассматривается исключительно как мантика.

Поэтому что касается китайской культуры, то роль зороастризма в ней колоссальна и просто бесценна. Другое дело, что китайцы, позаимствовав ее у персов, искусно адаптировали все под себя, а разделяющие этот фактор границы занесло песком времени. Но не стоит забывать, что истоки-то были арийские.

То же самое можно сказать и о китайской государственности, во многом заимствованной у древних персов, как, впрочем, и о государственности всех стран, смежных с Древней Персией. Например, в ранних китайских династиях (в доахеменидские времена Персии) культ императора не был настолько значимым, чтобы выдвигать претензии императора, как Сына Неба, что было свойственно в то время именно персидским падишахам. Шахиншахские претензии китайских императоров появились как раз в ахеменидские времена, точнее, после уже упоминаемой «резни магов», которая имела место в Древней Персии и после которой персидские маги вынуждены были бежать из Персии, скрываясь от преследований, в том числе и в Китай. Именно в это время в Китае наблюдается расцвет культуры и естествознания. Именно после этого многие элементы древнеперсидской государственности были перенесены на китайскую. Поэтому и вопрос о государственной китайской исключительности остается не более чем вопросом, заставляя выдвинуть гипотезу о «несамобытности китайцев».