— А что это за имя, которое ты называл? Это ты можешь мне сказать?
— Нет. Его имя никогда не должно произноситься, его произносят только когда зовут его. — А если я сам захочу позвать его?
— Если когда-нибудь он примет тебя, то скажет тебе свое имя. Это имя будет только для тебя одного — чтобы громко звать его или спокойно произносить про себя. Как знать, может, он скажет, что его зовут Хосе?
— Почему нельзя использовать его имени при разговоре о нем?
— Ты что, не видел его глаза? С защитником шутки плохи. Поэтому я никак не могу свыкнуться с тем фактом, что он избрал играть с тобой!
— Какой же он защитник, если может кому-то причинить вред?
— Ответ очень прост. Мескалито — защитник, потому что доступен каждому, кто его ищет.
— Но ведь все в мире доступно каждому, кто ищет, разве не так?
— Нет, не так. Союзные силы доступны только брухо, а к Мескалито может приобщиться каждый.
— Но почему же тогда он некоторым приносит вред?
— Те, кому он приносит вред, не любят Мескалито, и все равно ищут его в надежде что-нибудь получить без особых трудов. Естественно, что для таких людей встреча всегда ужасна.
— Что происходит, когда он полностью принимает человека?
— Он является ему как человек или как свет. Когда человек наконец заслужит это, Мескалито становится постоянным. Он больше не меняется. Может быть, когда ты вновь встретишься с ним, он будет светом, и однажды даже возьмет тебя в полет и откроет тебе все свои тайны.
— Что мне нужно делать, чтобы достичь этого, дон Хуан?
— Тебе надо быть сильным человеком, и твоя жизнь должна быть правдивой.
— Что такое «правдивая жизнь»?
— Жизнь, прожитая обдуманно[12], хорошая, сильная жизнь.
Время от времени дон Хуан словно мимоходом спрашивал, как там посаженный мной дурман. За прошедший год саженец вырос в большой куст, принес семена, и семенные коробочки высохли. Наконец дон Хуан, вероятно, решил, что пришло для меня время узнать о «траве дьявола» побольше.
Сегодня я получил от дона Хуана предварительную информацию насчет «второй порции», которая составляет следующий этап в традиционном обучении. По его словам, только с этой порции начинается настоящее обучение; в сравнении с ней первая порция — для детей. Вторая порция должна быть освоена в совершенстве, ее надлежит принять, сказал дон Хуан, по крайней мере, раз двадцать, прежде чем приступать к третьей. Я спросил:
— Что делает вторая порция?
— Ее используют для виденья. С ее помощью человек может переноситься по воздуху и увидеть все, что происходит в любом избранном месте.
— Что, в самом деле можно летать по воздуху, дон Хуан?
— Почему же нет? Я уже говорил тебе, «трава дьявола» для тех, кто ищет силы. Освоивший вторую порцию может с помощью «травы дьявола» делать невообразимые вещи, чтобы получить еще больше силы.
— Какого рода вещи, дон Хуан?
— Этого я не могу сказать. У каждого по-разному.
Дон Хуан сказал:
— Если у тебя на втором этапе все пройдет успешно, я смогу показать тебе лишь еще один шаг. Я в процессе обучения понял, что «трава дьявола» не для меня, и более не преследовал ее пути.
— Что привело тебя к такому решению?
— Каждый раз, когда я пытался использовать ее, она почти убивала меня. Однажды было так плохо, что под конец я думал — от боли мне крышка. Но в тоже время я мог избежать всей этой боли.
— Как? Есть какой-то особый способ избежать боли?
— Да, есть один способ.
— Это что, заклинание, процедура или еще что-нибудь?