Ученье и учитель

Нет, учение без воспитания невозможно, ибо на учении должен воспитываться характер, на учении зиждется интерес к предмету учения, на учении образуется привычка к добросовестному и сознательному исполнению труда; на учении воспитывается опрятность и внешних обычаев жизни, и обращения с людьми. В разумной системе обучения всякий ученик является единицею, лицом, из коего учения должно извлечь и привесть в развитие те способности и наклонности, какие в нем оказались. Где нет этого, так остается только механика и учения, и воспитания, механика без содержания. Где это есть, там ученик привязывается к школе и выносит из нее любовь и благодарность.

Но где есть добрый учитель, какое великое дело предстоит ему всматриваться в душу ребенка и юноши, и работать над нею, и проникать в таинство каждой души, с которою имеет дело, открывать в ней сложные и тонкие нити побуждений и наклонностей, распознавать высокие и благородные ее стремления. Не в этом ли смысле издревле было сказано: maxima debetur pueris reverentia.

* * *

Говоря о курсах общеобразовательных, сознаем ли мы ясно цель и задачи того, что зовется общим образованием? Задачи эти разрешаются обычно набором предметов, составлением программ, определяющих учебное содержание каждого предмета, и расписанием их по курсам. Принадлежностью всей этой организации является так называемая учебная или классная литература, состоящая из массы учебников, без конца нарождающихся, — громада, которою завалены учебные столы и книжные склады. Составители этих книг большею частью орудуют набором разных правил и формул, располагаемых в той или иной системе под разными техническими названиями, с тем чтобы все это разложить по разным углам ученической памяти и извлекать оттуда по требованию. Выразительным образцом всей этой литературы служат бесчисленные грамматики, усыпанные множеством технических терминов, рядами имен, означающих все особенности и обороты словесной речи, все способы выражения мысли и понятия словом. И все это могло бы быть просто усвоено разъяснением и употреблением каждому ученику, без тяжкого испытания памяти; но когда учитель имеет дело с массою, состоящею из сорока или более учеников, приходится ему орудовать одной памятью при помощи учебника. Разве особенно даровитый и одушевленный учитель может справиться с этой сложною сетью имен и правил и сквозь нее провесть интерес словесного искусства и свет простого разумения.

* * *

Много наук означено в распределении курсов и часов преподавания, и бесспорно, что это знания необходимые. Необходимы определительные и точные понятия об истории и географии, о земле и физических силах и явлениях, о законах счисления, о культуре и литературе, понятия, оживленные интересом. Но при всем том что-нибудь должно служить основным предметом, существенным знанием, которое ученик должен вынесть из школы общего образования, орудием, с коим он может надежно вступить в труд высшего образования.

Это, во-первых, нормальное развитие религиозного знания и настроения, в связи с церковью — духовная, нравственная основа жизни и деятельности. Другое — и очень существенное — это словесное искусство и знание. Хорошая та школа, которая приучит учеников своих мыслить и выражать мысль в слове ясно, точно и определительно. Если человек, прошедший курс образования, не в состоянии понимать точное значение слов родного языка своего и орудует ими в речи своей беспорядочно и бессознательно, его нельзя признать достаточно образованным; а когда большинство лишено этого искусства в слове, отсюда выходит то смешение понятий и в частной и в общественной жизни, которое так явственно отражается на нашем времени. С непомерным развитием наук и научной культуры в наше время вошло в литературную речь множество новых понятий, новых слов и новых терминов, повторяемых без точного сознания и в устной и в письменной речи. И так выходит, что драгоценнейшее достояние духа — родное слово утрачивает свое духовное значение; и сила, и красота его расплывается в бессмыслии бестолковых толков и беспорядочных писаний; и вместо искусства писать на родном языке (вместо того, что повсюду в культурной среде образует стиль) распространяется легкое и всякому некультурному уму доступное искусство орудовать фразою. Образуются дурные привычки легкого писания, коими заражаются и учителя и через них школа. Кому дороги истинные начала образования, тот не может относиться равнодушно к этой болезни, разъедающей школьное образование новых поколений.

Древние языки (ныне изгоняемые из школы) могли бы оказать в этом отношении неоцененную услугу; они и оказывали ее в прежнее время, когда школьное преподавание было в руках искусных учителей-знатоков и древнего и родного языка.