Участь свою не выбирали

Пишу и думаю – а надо ли ворошить трагическое прошлое и рассказывать о неудачном наступлении? Ведь виновные наказаны. Позднее за неподготовленность дивизии к наступлению и неумелое руководство боем ее командира отдали под суд военного трибунала. А командиром дивизии стал Герой Советского Союза полковник Заиюльев Николай Николаевич.

Но каково бы ни было наказание, оно уже не вернет к жизни бессмысленно погубленных солдат и офицеров. Безответственность на войне страшна, ей нет прощения!

Не случайно бойцы и командиры Северо-Западного фронта зачитывали до дыр номера газеты "Правда" с пьесой А. Корнейчука "Фронт". Содержание этой пьесы во многом напоминало ситуацию, сложившуюся в районе "рамушевского коридора": бойцы и командиры рот и батальонов, несмотря на жестокое сопротивление вражеских войск, выполняли свою задачу, а потом успех, добытый ценою больших человеческих жертв, сводился к нулю из-за плохой подготовки наступления и просчетов командования во время сражения.

Первый бой дивизии не был исключением.

Неорганизованность наступления, бессмысленность жертв сказались на боевом духе солдат. У более слабых появилось чувство безысходности, неизбежной гибели. "На третий день наступления, – рассказывает Газалов, – среди раненых появились "самострельщики". Их легко обнаруживали по пороховым пятнам на ране. Таких не обрабатывали и отправляли в штаб дивизии, а оттуда – в военный трибунал. Одного солдата я особенно запомнил. Сначала посчитал, что он обычный раненый – парню оторвало кисть руки. Перевязал его. Вдруг приходят из полка и спрашивают, не попадал ли к нам красноармеец с оторванной рукой. Оказывается, кто-то видел, как боец, спрятавшись за дерево, выдернул кольцо в гранате и занес руку с ней за ствол. Я хотел промолчать, было жалко парня – ведь расстреляют. Но получилось так, что боец сам себя выдал. Когда проходили мимо, он окликнул меня и помахал культей – спасибо, доктор!"

Воспользовавшись нашими неудачами, гитлеровцы забросали передовую листовками. На них был изображен красноармеец, повисший на заграждении из колючей проволоки и надпись: "Вы все погибнете в этих ужасных болотах! Перестреляйте комиссаров и командиров, которые гонят вас в бой, и сдавайтесь в плен!"

К концу мая 1942 года наша дивизия наконец отбила деревню Большие Дубовицы и вышла на болото Сучан. Уверен, что каждый, кто служил в 55-й дивизии в те дни, запомнил это проклятое болото. Оно растянулось на два десятка километров и было почти непроходимым как летом, так и зимой. За болотом начинался лес, по его передней кромке проходила вражеская передовая. Наша передовая проходила по болоту. Среди болота попадались лесные островки и перешейки, но их было совсем немного. Мне запомнились их условные названия: Роща-Круглая, Огурец, Лапоть и другие. Одни находились на нашей территории, другие были у врага, иные же делились пополам. Между островками и к передовой прокладывались настилы из жердей, веток, а то и целых бревен. Болото было заминировано как с нашей, так и с немецкой стороны.

Все лето и осень 1942 года три стрелковых и артиллерийский полки дивизии вели на Сучане ожесточенные наступательно-оборонительные бои. Нашей дивизии противостояла отборная фашистская дивизия "Мертвая голова". Навстречу нам рвались части 1-й ударной армии Северо-Западного фронта – мы уже слышали впереди далекую канонаду.

Болото стало союзником противника, затрудняя бойцам подступы к вражеской передовой. Она начиналась установленными на болоте минными и проволочными заграждениями, а затем переходила в мощную оборонительную систему из дзотов и траншей в глубине леса. Свои огневые точки гитлеровцы маскировали землей, мхом и ветвями деревьев. Разглядеть их в лесной чаще было почти невозможно. Так же невозможно было подобраться к вражескому дзоту даже ночью: на проволочные заграждения гитлеровские солдаты вешали консервные банки, гремевшие при каждой попытке отогнуть или перерезать проволоку. На любой подозрительный звук враги отзывались пулеметными и автоматными очередями, освещая при этом местность ракетами.

В сводках Совинформбюро, публикуемых летом 1942 года в газетах, Северо-Западный фронт по-прежнему почти не упоминался или указывалось: шли бои местного значения. А между тем бои были очень жестокими, с тяжелыми потерями с обеих сторон. Однако с точки зрения высшего командования наш фронт играл вспомогательную роль. В то время фашистские полчища рвались к Сталинграду, продолжали блокировать Ленинград, захватили значительную часть Северного Кавказа. Перед нашей дивизией и другими войсками Северо-Западного фронта была поставлена задача перемалывать живую силу противника, не давая гитлеровскому командованию перебрасывать войска с северо-запада к Ленинграду и на юг.