Убу

Попав в просторный океанариум, Наму отказался от пищи. Он мог часами лежать в воде не двигаясь, выпуская фонтаны. Дышал он часто, будто выброшенный на мелководье, и худел, живя за счет подкожного жира.

Все ему было безразлично. Еще в клетке потерял он интерес к существу с двумя хвостами и тогда же почувствовал в его урчании какую-то ложь, отчего стал встречать хозяина неприветливее, чем лев, потерявший любимую собачку, встречает нового пса.

«Чтобы поговорить с Наму, мне в пору самому залезть в клетку, как в батискаф», — думал хозяин.

Кит погибал. А как можно было его спасти? Наверно, только посадив к нему напарника. Но где его взять?

И хозяин решился сесть в лодку.

«Наму раньше терпел меня, — подумал он. — Я не видел, чтобы кит хотел на меня напасть. Значит, это снова возможно! Я должен приручить его, укротить, стать ему другом!»

Осторожно гребя, он поглядывал на кита.

Наму не шевелился. Лежал, выставив на воздух часть спины.

«Хорошо, что жена и дочка на курорте, — думал человек. — Они бы умерли от страха!.. Еще немного. Вот уже можно дотронуться до кита…»

Человеку стало жутко.

И все же он похлопал косатку.

Черный с «солнцем» плавник качнулся, словно на волне, и кит медленно отплыл от лодки.

Страх и восторг боролись в человеке недолго. Хозяин подгреб к косатке, похлопал ее снова. Тут кит ударил хвостом, лодка накренилась, человек чуть не упал за борт. Наму опять замер, как спящая рыба.

— Замечательно! Теперь возьми это, — сказал хозяин, погрузив руку в воду и поднося мороженую горбушу к самому китовому носу.

Наму резко отвернулся — и человек почувствовал досаду не меньшую, чем рыболов, увидевший, как рыба отворачивается от щекочущего ее червя.

— Не хочешь? Заставлю! — рассердился он и погреб к берегу, раздумывая вслух: — Надо тебе ввести лекарства. Вместо шприца мы возьмем стрелы. Будешь знать, упрямец!

С этого дня служитель океанариума стал обстреливать кита из лука.

Когда в толстокожего Наму попадали стрелы, он даже не шевелился. Но зато через неделю кит съел, наконец, первую рыбу и стал подплывать к лодке, с которой его кормили. Он чесался об ее днище, а лодка черпала бортами воду, но хозяин был доволен.

— Теперь, — говорил он, — тебя можно показать даже моей жене. Погоди, Наму, погоди, китенок, мы с тобой еще дадим целое представление!

Обещание сбылось скорее, чем ожидал сам хозяин.

Однажды человек со своей лодки дольше обычного ласкал кита, похлопывал его ладонью и почесывал щеткой. Наму подставлял ему то один, то другой бок и даже перевернулся вверх брюхом.

Щетка счищала старую кожу, а прикосновение ладони было удивительно приятно. Ничто в мире не может сравниться с лаской человеческой руки, и эта ласка словно гипнотизировала косатку до тех пор, пока не пресытила.

От тяжести пресыщения есть верное средство — игра. Наму выставился наполовину и обдал человека водопадом брызг. Потом он, как моторка, понесся вдоль берега, разогнался и, точно дельфин, перепрыгнул через лодку. Хозяин схватился за весла. Однако Наму, словно поняв его, стал кружить вокруг лодки. Он не хотел отпускать свое сокровище. Эта игрушка, которая ласкает, чешет и приводит в буйно-веселое настроение, была ему по нраву. Какому киту выпадало на долю столько удовольствий? Перестав носиться и только преграждая дорогу лодке, Наму о чем-то раздумывал. Внезапно его спина погрузилась под днище лодки, а грудные плавники поднялись и обняли борта, так что Наму принял позу грузчика, несущего на себе куль с мукой.

Теперь кит был доволен вполне: игрушка принадлежала ему. Он плыл, держа лодку и пуская фонтаны.

Прошло полчаса — Наму все еще держал лодку.

— Придется вам ночевать, профессор!

Время подходило к обеду. Кит носился со своим сокровищем. Прыгать в воду профессор не решался. Сотрудники бросали ему пакеты с едой.

Прошел час. В океанариум на своем автомобиле приехала жена профессора, обеспокоенная, почему муж опоздал к обеду. Профессор все еще сидел в лодке и доедал хлеб с колбасой. У Наму тоже появился аппетит, но он подобрал брошенную ему рыбу, не отпуская игрушку.

— Что же вы смотрите? — отругала жена сотрудников. — Дайте мне вторую лодку!

— Мы пробовали. Наму отгоняет ее. Он ревнует.

— Что за глупости?

— Он думает, что вторая лодка хочет отнять первую.

— Ученые молодые люди! — покачала головой женщина. — Если вы серьезно, то это глупо. Если шутите, то неуместно. Ну придумай что-нибудь! — кричала мужу жена. — До сих пор я считала тебя толковым человеком. Давай мы выстрелим в кита иглой со снотворным.

— Только не это! — отвечал муж. — Не смей покушаться на моего зубастого черта.

— Ну и жуй тогда свои несчастные бутерброды!

Становилось прохладно. Поднялся ветер. Вскоре над океанариумом загромыхало небо, и хлынул ливень. Профессор грелся, вычерпывая из лодки воду. Он уже подумывал, не стукнуть ли кита веслом по носу. Но он знал о большой обидчивости дельфинов. Что, если кит-косатка тоже обидчив? Расстроить с трудом налаженные приятельские отношения? К тому же кит может опрокинуть лодку. Очутиться в воде рядом с косаткой… бррр! Профессор передернул плечами и привстал.