Убойный сюжет

И, прихватив рюмку с водкой, устремился вслед за писателем. Тут мне помешали танцующие пары, особенно толстый коротышка, ухвативший длинную девицу где-то в районе гениталий. Догнал я Цокотухина уже у входа в сортир.

— Спасибо вам, Вячеслав Сергеевич, что вы позволяете молодым авторам публиковаться под вашей фамилией. У них от радости даже душа от тела отделяется, — сказал я комплимент и выплеснул содержимое рюмки прямо писателю в глаз.

Вячеслав Сергеевич вблизи имел лет сорок пять, крепкое телосложение, лысую кочерыжку, жесткие скулы и бравую щеточку усов.

— Ах ты, жидовская морда, — сперва произнес он.

Вот это да. Угадал. Хотя я совсем не выраженный, русая бородка у меня совсем в маму, вернее в мамину родню.

— У вас хорошее чутье. Этого не отнимешь, — снова похвалил я и врезал левой ему под дых.

Писатель бросился на меня как зверь. Как раненый бешеный кабан. Я вообще перед такими людьми пасую и драться предпочитаю с существами стопроцентно разумными.

Он мог бы меня пришибить, если бы владел собой, а так только расквасил мою губу и зашиб грудную клетку. Ну а я вмазал расчетливо. Промеж крепких ножек. А потом еще элегантно вкатил в челюсть — как джентльмен. Он влетел внутрь сортира. Апперкот — и писатель растекся по полу. Спиной я вдруг почувствовал неладное, в самый последний момент вильнул в сторону, отчего чей-то кулак просвистел рядом с моим ухом. Тот мужик, который сидел с писателем за столиком, неожиданно оказался рядом, причем оказался новый противник больше меня по всем габаритам.

Пока наши вертолеты поддерживали с воздуха Джелалабадский спецназ, я кое-что успел узнать у тамошних ребят насчет рукопашного боя. Например, не стоит держать все тело напряженным, нельзя махаться с более сильным противником в одной плоскости. В частности, это означает, что если неприятель уверенно мочит кулаками на среднем и верхнем уровне, тебе лучше упасть самому и попытаться закатать снизу. Что я и сделал. Рухнул на руки и уцепив неприятеля одной ногой, вмазал другой по коленке. Он отлетел и захромал, переместил внимание на нижний уровень, тут я уж вскочил и зафитилил ему ботинком по верхушке.

И тут у меня в глазах померкло. Этот кабан Цокотухин очухался и налетел на меня сзади. По моему черепу не попал, но у меня перед физиономией мигом оказался кафельный неприятный пол. Невзирая на трагические обстоятельства, я почему-то подумал о необходимости соблюдения гигиены даже во время драки.

Не знаю, как бы дальше сложилась моя судьба, если бы в тесном помещении не появилось еще одно существо. Оно было широким, как джинн, и занимало все пространство от умывальника до писсуара. Местный вышибала просил любить его и жаловать.

— Кто виноват? — весомо спросил этот «агрегат», поднимая меня и Цокотухинского напарника за шиворот, одновременно отстраняя самого Цокотухина.

— Их двое против меня одного, — напомнил я.

— Немедленно извинитесь друг перед другом, помойтесь и идите в зал, каждый за свой столик… Иначе суну головой прямо в горшок, где дерьма побольше лежит.

Было видно, что его слова не пустая бравада.

— Извини меня, — охотно сказал напарник Цокотухина.

— Виноват, — прилежно добавил я.

— Извините, — буркнул писатель.

Вернулись в зал мы хоть не под ручку, но довольно мирно, — видимо были угнетены страшной угрозой.

Моя дама не стала ругаться, а довольно заботливо приложила салфетку к моей кровоточащей губе.

— Леня, ты, кажется, оступился и упал?

— Мы все втроем оступились… Эх, если бы мне вертолет иметь да пулемет…

Как ни странно, появившиеся болячки не мешали мне воспринимать Лену Тархову — в смысле, как женщину. И даже боль от побоев была в ее присутствии какой-то сладковатой. После кабака она сказала, что у нее сейчас живет подруга со своим мужем, поэтому мы прикатили к дому моего папаши и потихоньку забрались в комнату, где я когда-то готовился к урокам. Ныне время подготовки истекло, и Лена заставила меня сдавать сложный экзамен на секс-пригодность. Так что пришлось совершать подвиги некоторыми частями своего тела. Деловой костюм дамы, состоящий всего из трех изделий (такое уж видно у нее дело), пролежал на моем стуле до 8 утра, после чего она резко тронулась со спального места и умчалась на работу — клеймить московских злодеев. Я же смог наконец заняться подлинным отдыхом.

3