Ублюдок

Подросток прикрыл глаза. Слегка углубился в состояние медитации и начал воспроизводить в памяти глиф техники «Железный Цин-Гун». Символ «ф» в круге. Который, в свою очередь, стоит на горизонтальной полоске. Не самое сложное занятие. Киро быстро вспомнил глиф. Он заранее выучил его в книге. Зафиксировал в памяти. Это вышло тоже без особого труда. Но на этом все и закончилось. Впрочем, как Киро и ожидал. Он знал, что сразу запечатлеть глиф не выйдет. Тут нужны долгие и упорные практики. Раз за разом. Час за часом. И, может быть, даже день за днем.

Подросток был готов к этому. Перед ним — лишь цель. Средства теперь не важны. Киро повторил попытку. Воспроизвел глиф. Задержал его в памяти. И принялся неотрывно на него смотреть мысленным взором. И снова отпустил символ. Потом опять воспроизвел. И так раз за разом.

Киро практиковался до самого вечера. Он не замечал, как Ву в Источнике убывала и снова восполнялась. Как сам Источник начал быстрее пульсировать. Еще не слишком заметно, но с характерным ускорением. С характерным для нарождения новых энергетических каналов.

Когда взводы остановились на ночевку, глиф техники «Железный Цин-Гун» принялся мерцать в памяти юноши. Слабо, но результат был. Однозначно. И Киро был этому рад.

Подросток закончил с практикой, убрал символ из памяти и открыл глаза. Завершил медитацию. И с удивлением понял, что боль в теле поутихла. Теперь заметнее. Киро попытался пошевелится. Получилось. Сначала пальцы ног и рук. Потом сами конечности. Нет, мышцы еще ныли, и очень сильно, но терпимо. Подросток даже смог перевернуться на бок. А потом и на живот. Смена положения тут же принесла облегчение. Вот только усталость еще так и не ушла.

Краем глаза Киро заметил, что к его повозке идут сверстники. Они остановились рядом. Один из них спросил:

— Ну, как ты, Ублюдок?

— Терпимо, — улыбнулся Киро и сморщился от боли в спине.

— Ты молодцом держался! — сказал другой подросток. — Уважуха.

— Да, ты круто выдержал наказание, — закивал третий сверстник.

— Спасибо, парни, — искренне поблагодарил Киро.

— Кстати, мы ж не просто лясы поточить пришли, — сказал один из подростков. — Мы тебе снова зелье восстановления принесли. У нас еще осталось несколько ампул. На, пей. Легче станет.

— Знаю, — кивнул Киро. — Но не стоит. Вам нужнее. А я и так справлюсь. Я же ахиро. На мне как на вшивой собаке все заживает.

Сверстники тихо засмеялись.

— Точно не надо? — уточнил кто-то из них.

— Нет. Спасибо вам. Но мне не нужно, — соврал Киро. Зелье сейчас ему бы не помешало. Вот только он решил не облегчать свои телесные страдания. С одной лишь целью. Чтобы «Железный Цин-Гун» запечатлелся быстрее. И в разы эффективнее.

Подростки еще раз похлопали Киро по плечу и ушли. День еще не закончился, и их ждали привычные уже хлопоты по лагерю. А юноша почувствовал, что, наконец-то, хочет спать. Впервые за прошедшие бессонные сутки. Он перевернулся на другой бок и озадаченно замер. Перед ним стояла Хирико. В ее руках — глиняный кувшин.

— Привет Киро, — искренне улыбнулась девочка. — Я тебе воды принесла. На, попей.

— Спасибо, Хирико, — скрывая удивление в голосе, сказал Киро. — Не стоило. Меня уже напоили. И даже покормили.

— Ну, я решила лично о тебе позаботится, — сказала девочка.

— С чего бы вдруг? — с подозрением спросил юноша. — Раньше я за тобой такого не замечал.

— Ну, раньше было раньше, — все так же с улыбкой сказала Хирико.

— А что изменилось теперь? — спросил Киро. И в его голосе было мало дружелюбия. — Я все тот же ублюдок. А ты, возможно, станешь наложницей капитана. Возвысишься еще больше. Что же изменилось?

— Да все, — с легким налетом раздражения в голосе ответила Хирико. — Я тут о нем забочусь, а он даже спасибо не может сказать!

Девчонка обижено надула губы. Отвернулась.

— Я уже сказал, — ответил юноша. Более миролюбиво. — И повторю еще раз: спасибо, Хирико, что заботишься.

Девочка тут же обернулась, весело улыбнулась. Протянула кувшин подростку. Киро принял его. От тяжести тут же затряслись руки. Но юноша продолжал тянуться к горлышку. Застучал по его краешку зубами. От тряски вода выплеснулась наружу. Прямо подростку в лицо. Он, отфыркиваясь, зажмурился. Хирико весело и звонко рассмеялась. Киро тут же распахнул глаза, и их взгляды встретились. Девочка печально вздохнула. Вмиг стала серьезной. Киро напился воды. Повисло молчание.

Наконец Хирико решила его нарушить:

— Надеюсь, ты все понимаешь. И не держишь на меня зла. Мы все зависимы от своего родового имени. От своих родителей. От их воли. Все, кроме тебя. Ты не такой. Другой. Поэтому в деревне тебя ненавидели. Из-за этого — больше всего.

— Понимаю, — кивнул Киро. — И я был бы рад, если бы и ты не держала на меня зла. Не таила обид.

— Я?! — искренне возмутилась девчонка. — Мне-то за что на тебя злится? Ты мне жизнь спас. Помнишь? Я — помню.

Киро скрипнул зубами. Отдал кувшин обратно Хирико.

— Извини, — тут же затараторила девочка. — Извини, извини! Я не хотела. Не хотела это ворошить.

— Ничего, — широко улыбнулся Киро, скрывая за этой улыбкой боль. — Все хорошо. Иди, а то капитан искать будет.