Ублюдок, притворись моим парнем...

Этот период ночи я помнила плохо, ведь Леон-Гонтран делал со мной то, от чего эмоции сплетались с мыслями и плавились, оставляя в голове кромешную пустоту. В моей памяти хорошо отобразился лишь жар, который уже вскоре захватил все тело и унял боль. Чувство наполненности и распирания, возникшее в тот момент, когда Леон-Гонтран был во мне, так сильно веяло какой-то очень непривычной мне завершенностью.

Все это было так дико. Сплошное сумасшествие. Флавье был грубым и жестким. Ему уже вскоре надоела эта поза и он поставил меня в другую, а потом в третью. Леон-Гонтран вновь причинял мне боль, но за ней всегда следовало приятное покалывание, в разы приумножающие те ощущения, которые мне давал сам секс. Да, по сути он развлекался и просто пользовался мной. Имел, как хотелось и совершенно не думал о том удобно ли мне в этот момент. И, черт, я мысленно возненавидела Флавье и себя в том числе, за то, что вопреки такому отношению и самой ситуации я получала от этого всего ранее незнакомое мне удовольствие. Это были те ощущения от которых можно было потерять голову.

В ту ночь Флавье два раза довел меня до грани и оба раза я полностью терялась в ощущениях из-за чего сквозь стоны просила парня остановиться, ведь понимала, что больше не выдержу, но он и дальше продолжал входить в меня глубоко, жестко и грубо. Когда он закончил, я уже была без сил и практически вообще не соображала, но следующие слова Флавье я расслышала хорошо.

Парень тогда оттолкнул меня, из-за чего я упала на кровать, словно безвольная кукла, а он сам куда-то ненадолго ушел. Когда Флавье вернулся, он сел на кресло и подкурил сигарету.

— Почему ты не сказала, что девственница? — поинтересовался парень, сделав первую глубокую тягу. — Вернее, как так получилось, что ты шляешься со всякими парнями, но до меня тебя еще никто не ебал? Говоришь всем, что лапать можно, а вставлять нельзя?

— Что? — я оперлась на подрагивающие руки и приподнялась. — О чем ты говоришь? Я не девственница, — Флавье меня изнасиловал и еще кидал издевки этими словами, из-за чего, вопреки моему измотанному состоянию, я вновь начала сильно злиться и мысленно проклинать этого подонка. Как же сильно я его ненавидела. Вот всей душой презирала и больше всего на свете хотела больше никогда его не видеть.

— Ты думаешь я не пойму, когда девушка девственница? Я тебе сегодня целку сбил

— Леон-Гонтран наклонил голову набок и вновь поднес к губам сигарету. — Правда, я не понимаю, какой тебе смысл врать об этом.

Я прикусила губу и качнула головой. Спорить с Флавье я не хотела. Более того, я не желала его видеть и, тем более, находиться в квартире Леон-Гонтрана. Да, нам было о чем поговорить. Например, о том, почему он избил Камиля, но все это мне уже казалось не важным. В тот момент я ощущала себя такой никчемной и попользованной, что единственным моим желанием было просто уехать к себе и ближайшее время не выходить из общежития.

— Думай, что хочешь, — я фыркнула и села на край кровати, краем глаза замечая на простыне несколько капель крови. Это кольнуло сознание и взбудоражило мысли, но не изменило мое желание поскорее покинуть эту квартиру. — Ты получил то, что хотел. Больше не подходи ко мне, — когда я говорила эти слова, меня буквально трясло, но я почему-то не смотрела на Леон-Гонтрана, хоть и чувствовала его взгляд на себе.

— Куда ты собралась? — поинтересовался парень, когда я встала с кровати. — Я еще не получил то, что хотел. В ближайшие дни ты из этой квартиры не выйдешь.

— Ты с ума сошел? — я замерла на месте и на ватных ногах повернулась к парню. Да мне и одного раза с головой хватило о каких нескольких днях он говорил?

— То, что я у тебя первый, ничего не меняет, — сказал Флавье, струсив пепел с сигареты в пепельницу. — Ты принадлежишь мне, но в последнее время, ты бегала от одного парня к другому. Стоит мне только отвернуться, как ты опять будешь с кем-то другим. За эти пару дней я сделаю так, что ты ни на кого другого и посмотреть не сможешь. А если после этого увижу тебя с другим, будь уверена, пущу по кругу.

Я не помнила дословно эти фразы Флавье, но у меня в памяти отчетливо отобразилось то, как во время этого разговора с Леон-Гонтраном, уровень моей ненависти к этому подонку начал значительно возрастать. Кажется, я сказала ему что-то едкое, после чего развернулась и пошла в сторону ванной комнаты.

— Мне нужно принять душ, — сказала я Флавье, чтобы он не шел за мной. На самом деле, я намеревалась забрать свою одежду, которая все еще лежала в ванной комнате и попытаться убежать, но, чтобы усыпить бдительность Леон-Гонтрана, я все же включила воду и, пользуясь случаем, быстро помылась.