Ублюдок

Роман Константинович, кстати, при звуках голоса графини, как-то взбледнул. Не рад он Наталье Алексеевне. Прям совсем не рад.

– Господа, это все трогательно, но давайте не забывать, где находитесь. Академия вам, не место для романтических историй. А вы, Роман Константинович, смиритесь, наконец. Княжна Юсупова со дня на день станет официальной невестой. Не вашей! Запомните это. Не понятно, почему я сейчас наследнику рода объясняю очевидные вещи об интересах семьи. Прекратите веселить всю Академию вашими по́тугами задеть Морозова. Это действительно выглядит смешно. По-детски. Вы на что рассчитываете? Что он откажется от Александры Юрьевны? Тогда уж разыщите Патриарха их рода и попробуйте выместить свою злость на нем. Или это исключительно желание почесать свое эго? Оно у Вас такое огромное, что его непременно надо чесать. Да?

Аракчеева отчитывала Воронцова, как пацана. Хотя, для нее он пацан и есть. Если уж Седой называет ее старой сукой, то явно по возрасту она нам годится даже не в бабки.

– А вы, Никита Саввович, слезьте с него, в конце концов. Неприлично даже. Валяетесь в коридоре, в пыли, как дворовые кобели, которые не поделили…

Наталья Алексеевна скептически окинула взглядом Принцессу. Однако, решила, что называть ее сучкой, даже в переносном смысле, как-то слишком.

– Слушайте, я вообще никого не делю́. Зачем мне это? Девок, что ли, мало.

– М-м-м-м-м… – Графиня усмехнулась. – Хотите подать жалобу на Романа Константиновича за нападение? Раз Вы не были инициатором, значит, он напал первым.

– Нет, конечно. Не было нападения. Он шел, споткнулся, я хотел помочь встать. А тут Сашенька. Помните, у нас любовь? Налетела. Возникло недопонимание. Бывает. Просто Вы слишком рано появились. Мы бы уже все выяснили и разошлись в разные стороны. – Я не собирался жаловаться или стучать. Этого ещё не хватало. Сам разберусь.

– А…Ну, да…Ну, да… Эта особа тоже, наверное, хотела помочь встать. Вам обоим. – Голос Аракчеевой сочился даже сарказмом. Ядом.

– Не могу ответить на Ваш вопрос. Но как только останемся с Сашенькой вдвоем, обязательно спрошу. Потом поделюсь с Вами. – Я отпустил ворот рубахи Романа Константиновича, убрал колено с его княжеской груди и встал на ноги.

– Позвольте откланяться? – Хрен его знает, откуда в моей голове всплыла именно эта фраза.

– Позволяю. – Наталья Николаевна, склонив голову к одному плечу, смотрела на меня все с тем же интересом.

На самом деле, чувствую себя рядом с ней экзотической обезьяной.

Однако, как только сделал пару шагов в сторону, собираясь растворится среди толпы курсантов, меня окликнули.

– Стоять! – Вдруг приказала Аракчеева. Очевидно, этот приказ предназначался именно мне. Остальные уходить не торопились.

Я оглянулся назад. Принцесса уже помогла Воронцову подняться и теперь отряхивала его форму. Похоже, они правда были близки, а наша внезапная предполагаемая свадьба все испортила двум влюбленным сердцам. Вон, какая забота.

Услышав новую интонацию в голосе графини, Юсупова зависла с поднятой рукой. Она как раз собиралась одернуть рубаху своего Ромео. Сука…Даже имя совпало… Ромка-гаденыш тоже занервничал, стал ещё бледнее.

– Я чувствую остаточные эманации Силы… – Аракчеева водила носом, как собака, которая учла добычу. Серьезно. Прям нюхала воздух, слегка подняв голову. Выглядело ее поведение странно.

Сила...Так вот в чем дело…Этот придурок поддался злости и попытался что-то сделать со мной. Поэтому у него зрачки в глазах скакали, как сумасшедшие. А я думал, пацан сидит на чем-то. По той же причине и Принцесса вмешалась. Поняла, ее ненаглядный Воронцов сейчас натворил дел. Но самое смешное, что бы там этот мудак не хотел сотворить, мне, как оказалось, пофиг. Вот чего он испугался. Наверное, реакция любого другого существа, надо отвыкать от слова "человек", должна выглядеть иначе. А у меня ее вообще никакой не возникло. Интересно, чем этот урод хотел мне навредить?

– Наталья Алексеевна, разрешите вмешаться? Из толпы курсантов, которые просто пребывали в шоке,( с самого утра наблюдают очень занимательную драму в исполнении то Морозова, то Юсуповой, то Воронцова с товарищами), выступила фрейлина ее, прости Господи, императорского высочества. Язык сломать можно. Реально.

– Слушаю Вас, графиня Ольденбургская…Хотя…Вы, конечно, сильно не во́время.

Аракчеева на Катрин почти не смотрела. Она переместилась ближе к Воронцову и теперь принюхивалась с особым усердием. Натуральная ищейка. Отвечаю. Не пойму только, чего она трётся в Академии. Вот уж вряд ли военное заведение для малолеток – постоянное место работы главы Тайной Канцелярии. У нее вон под носом Патриархи заговор мутят, а она нянчится с их детками.