Убиться веником

Упрямый журналист Леша продолжал ходить кругами, ему казалось, что давно пора узаконить отношения с любимой, которая не спешила это сделать. Что-то здесь не так! Он пытался выстраивать логические схемы и лихорадочно соображал, где и как он мог допустить прокол. Алексею стоило бы родиться во времена более ранние, например тогда, когда крестовые походы были обычным явлением, слава гениального полководца наверняка бы его не миновала. «Любовь не что иное, как завоевание, нужно только правильно распределить силы и выработать тактику и стратегию!» — шептал он сам себе, поднимаясь к Аленкиной двери с очередным букетом. Лешку очень настораживали ее отсутствующие глаза, казалось, что она была с ним и не с ним одновременно. Он никак не мог понять, что происходит, одно время ему казалось, что где-то поблизости бродит счастливый соперник, но Аленкина мама, которая была всецело на его стороне, энергично качала головой. «Нет, ничего подобного! — уверяла тоненькая, сухонькая, довольно молодо выглядевшая женщина. — Не ходит она никуда, с работы и сразу домой». О том, что ее ребенок часами говорит по телефону, а потом появляется из комнаты со счастливыми глазами и ни с того ни с сего может станцевать что-то, напоминавшее чатаногу-чучу; о том, что компьютер стал членом их маленькой семьи, мудрая мама предпочитала молчать, хотя и догадывалась кое о чем. Но уж больно сильно ей хотелось внуков, она прикидывала, какой из Леши выйдет отец, и по всем статьям казалось, что очень даже неплохой, только вот гарантий того, что ее единственная дочка будет счастлива в браке с ним, не было никаких. Даже милая и любящая всех и вся мама понимала, что с человеком, чей характер до умопомрачения напоминает асфальтный каток, лучше не иметь слишком близких отношений по той простой причине, что раздавит, не заметит и проедет мимо. Поэтому она стала вздыхать чаще и все сильнее беспокоилась за дочь.

Булочка сама не понимала, что происходит в ее жизни. Казалось, она существовала в двух местах одновременно: дом, весь в вазочках с цветами от Леши, которых она почти не замечала, и другой мир, в котором она любила и была любима так, что, казалось, все чувства передаются из одного компьютера в Москве в другой компьютер в Новосибирске. Она понимала, что это безумие чистой воды, такого по всем законам природы не должно быть вовсе, но вопреки всему ЭТО было. Она ни разу в жизни не видела его лица, не тонула в его глазах, не ощущала прикосновения его пальцев, не обнимала и не целовала его, но все равно любила. Весь мир был для нее одной и начинал сверкать всеми красками, когда он в очередной раз звонил ей или она читала очередное адресованное ей послание.

А Тинка привыкла к тому, что работает на Булочку как автоответчик, пейджер и секретарь, и очень удивилась, когда однажды Стас обратился с вопросом к ней.

«Тин, вот скажи мне, есть ли у нас общее будущее?» — появились на мониторе строчки, написанные им.

«Со мной, конечно, нет!» — попыталась отшутиться она.

«Не ерничай, я серьезно спрашиваю…»

«Стас, ты взрослый мальчик, ситуация слишком легко и банально просчитывается. Или ты готов бросить все и переехать в Москву только ради того, чтобы быть с ней в одном городе, быть рядом?»

«Нет, точнее, я не знаю, слишком многое придется менять, меня многое держит здесь, я тут родился, у меня здесь работа, сволочная, но любимая, друзья, дом, наконец!»

Тут Тина впервые задумалась над тем, что в этом возрасте молодой человек вполне мог бы иметь семью, минимум одного розовощекого карапуза и нелюбимую, может быть, или, наоборот, очень любимую жену. Она прикидывала так и эдак, как можно подойти к этой очень щекотливой теме. Насколько девушке было известно от подруги, об этом Булочка и Самурай никогда не говорили. Голова кругом шла от всех этих мыслей, ей вспомнился бородатый анекдот о том, как Борман долго мучался, прежде чем намекнуть Штирлицу, что им интересуется Ева Браун. «Штирлиц, а вами интересуется Ева Браун!» — промелькнула у нее в голове последняя фраза из анекдота, Тинуся хмыкнула и спросила: «Стас, можно я тебе интимный вопрос задам, а лучше два?»

Стас был не против даже дюжины подобных вопросов, лишь бы разобраться в себе.

«Конечно, почему бы и нет?»

«Кроме любимой работы не держат ли тебя в Сибири жена и ребенок?»

Стас прочел, черные строчки зарябили в его глазах. Его просто нещадно сбросили с седьмого неба, на котором он обитал со времен знакомства с ангелом по имени Алена, и очутился на грешной земле, где он регулярно отчитывался когда-то, в прошлом, любимой жене, что опять задержался в клинике и взял еще парочку ночных дежурств, за которые платили больше, чтобы наконец перестать снимать квартиру и обзавестись своей собственной, потому что у его любимой дочки должна быть собственная комната, просторная, светлая и уютная. Как любой из родителей, он наивно считал, что дочка должна получить все, чего когда-то не хватало в жизни ему, и воплотить в жизнь все его мечты.