Убитое счастье (СИ)

— Хорошо, Солнышко, я — в магазин, а потом — к тестю, — сказал поспешно, все еще стесняясь собственного чувства, тормозя его, не позволяя полностью выбраться наружу.

Но Юля все равно все поняла или почувствовало. Ее лицо сияло от радости и счастья. В этот миг она показалась Игорю красивой, как никогда раньше.

* * *

Прежде чем ехать за продуктами, Игорь взял мобилку и пошел по тропинке, пока на дисплее робко замаячила одна черточка приема сигнала. Нажал кнопку вызова, долго ждал, пока через шорох помех пробился тихий и неуверенный гудок.

Один, второй, третий… Наконец на противоположном конце что-то щелкнуло, и в ушах запиликала короткая морзянка.

Мать по-прежнему не желала с ним разговаривать.

А, может, проблемы со связью?

Набрал номер еще раз. Теперь, пресекая сомнения, короткие гудки пошли сразу, после одного длинного.

Острая боль незаслуженной обиды резанула сердце. Чтобы отогнать ее пришлось приложить неимоверные усилия.

Когда Игорь медленно направился к автомобилю, настроение его было уже не таким радостным, как несколько минут назад.

Глава третья

Василий Петрович, отец Юли, мужчина в расцвете сил. Невысокого роста, но крепкий в плечах. Неторопливый, уверенный в себе, он как бы олицетворял собой ту каменную стену, за которой уютно чувствуют себя жена и остальные члены семьи. Два года назад ему исполнилось шестьдесят, но выглядел он лет на десять моложе. Ни единого седого волоска, в черных кудрявых волосах, а жизненные силы, питавшие его, казались неисчерпаемыми.

Игорь вспомнил, как тесть, выписывая ему, доверенность на машину, жаловался на годы, и улыбнулся его актерским способностям. Правда, не совсем актерским. Сказано было не серьезно, а так, для виду, мол, надо же найти повод для обоснования столь щедрого подарка. Здоровья у Петровича, хоть отбавляй, он никогда ни на что не жаловался, и, похоже, не знал, что такое болезнь вообще.

Жена его, Варвара Степановна, была полной противоположностью мужу. Маленькая, тихая, вся какая-то усохшая и рано постаревшая. Она мало разговаривала, была послушной, никогда не перечила мужу. Когда-то давно она смирилась с тем, что в доме может быть только один хозяин и безропотно исполняла свои обязанности, смиренно, ни на что не жалуясь.

Сколько Игорь ее знал, она всегда была чем-то занята. Убиралась в доме, готовила кушать, кормила птицу, доила корову, еще что-то. Вставала ни свет, ни заря, но и ложилась рано, едва начинало смеркаться. Не видел, чтобы она праздно сидела возле телевизора, и не потому, что чувствовала себя угнетенной, просто так у них было заведено, так она привыкла. Хозяюшка, одним словом.

Юля чудным образом впитала в себя качества отца и матери. Был у нее железный стержень Петровича и его неистощимый оптимизм, была и терпимость Варвары Степановны. Иначе, как бы она могла выдержать невыносимо долгие три года. Золотой гибридик получился, — улыбнулся Игорь, останавливая автомобиль возле высокого, добротного забора, ограждающего владения тестя с тещей.

Хозяйство у Петровича было незыблемо прочное. Во всем чувствовалась его твердая рука. И эта прочность сразу бросалась в глаза. Высокий двухметровый забор, аккуратный, свежевыкрашенный; чистый просторный двор; не шикарный, но добротный дом; такие же добротные хозяйские постройки: летняя кухня, сарай, хлев, курятник. Ухоженный сад с фруктовыми деревьями, огород.

Игорь мечтал, что и у них с Юлей будет такое же хорошее хозяйство, но сам не очень верил собственным фантазиям. Не потому, что желания не хватало. Его то, как раз, было в избытке. Просто, здесь все собиралось по кирпичику, хорошело и приумножалось на протяжении не одного десятилетия.

Теоретически, можно, конечно, уложиться и в короткие сроки, только если денег много. Денег у Игоря с Юлей не было, а потому, приходилось довольствоваться малым и рассчитывать на столько же.

Хоть и говорят, что мечтать не вредно, но и особенно обольщаться тоже не рекомендуется. Дабы потом не разочаровываться напрасно.

Юля родителям о покупке дома ничего не рассказывала. Не потому, что боялась отговоров, просто ей, как и Игорю, хотелось быть самостоятельной. И этот, пожалуй, самый важный шаг в своей семейной жизни, они совершили в тайне ото всех.

Не сговариваясь, как-то само собой так получилось. Уж, коль, секрет от мамы Игоря, так пусть и родители Юли ничего не знают. В дальнейшем они поймут и помогут, чем смогут. От их помощи ни Юля, ни Игорь отказываться не собирались и, если по правде, очень на нее рассчитывали. Потому, что больше, и рассчитывать им не на кого было.

Василий Петрович встретил зятя радостно, не зло укорил, что долго не наведывались, удивился, что Игорь приехал сам, без Юли. Варвара Степановна сразу без напоминания накрыла стол, поинтересовалась, останется ли Игорь ночевать? Когда узнала, что — нет, тут же убрала со стола бутылку. Петрович покосился строго, мол, хозяин не за рулем, но ничего не сказал. Решил проявить солидарность.

Новости, изложенные Игорем, если его и удивили, отнюдь, не шокировали.