Убить зло

В тот вечер ты сидел в изящной спальне Эрмы, гадая, что происходит. Она впервые и с большим успехом давала званый обед с танцами в доме на Риверсайд-Драйв; она устраивала подобные вещи с необычайной легкостью, почти не задумываясь. Ты предполагал, что через год ей это надоест или, по крайней мере, по окончании войны; тогда она сможет вернуться в Европу. Почему она попросила тебя задержаться после разъезда гостей?

Если она захотела увидеться с тобой наедине, почему она не сделала это накануне или на другой день? Чего она хочет?

Дверь ее ванной открылась, и она появилась, свежая и очаровательная, без малейших признаков ночной усталости, в нежно-желтом неглиже, точно такого же цвета, как и ее волосы, и в таких же тапочках, из-под подола халата мелькали ее белые щиколотки, когда она приблизилась к тебе. Как будто она и раньше бессчетное число раз проделывала это, она уселась тебе на колени, прямо взглянула на тебя блестящими и нежными глазами и погладила тебя по щеке.

— Бедняга Билл, ты устал, — сказала она.

Ты чувствовал себя неуютно. Те четыре месяца, что прошли с ее возвращения, Эрма проявляла дружелюбие, но никогда не было заметно, что она нуждается в твоей особе. Раз или два жена небрежно замечала, что должна как-нибудь серьезно поговорить с тобой, но ее настоящий костюм и поза никак не соответствовали серьезным намерениям. Через ткань брюк ты ясно почувствовал, что, кроме неглиже, на ней ничего не было.

— Не очень, — сказал ты.

— Я тоже, — ответила она. — Обними меня.

Ты притянул ее к себе, сперва автоматически, как совестливый человек, которому оказали доверие, затем, ощутив возбуждение, уже от себя лично.

— Поцелуй меня, — прошептала она, — у тебя такие приятные руки!

Ты чувствовал на затылке тепло ее руки, когда она крепко прижала к груди твою голову.

Где, к черту, она достала эти пижамы? Может, это были пижамы Пьера? Они были прямо у нее в туалетной комнате, хотя она переехала в этот дом всего неделю назад, — и казались новыми. Замечательный мягкий белый плотный шелк. Она заявила, что купила их в тот самый день, и это вполне возможно. В любом случае ты испытал к ней чуть ли не нежность за эту белизну, потому что всегда терпеть не мог цветных пижам.

Это была странная ночь. Подобно тому как будто ты смотрел на себя с высоты горы, слишком издалека, чтобы все ясно различать…

Утром тебя поразило, когда она встала одновременно с тобой и настояла, чтобы ты выпил кофе и поел фруктов вместе с ней; и там, за завтраком, она сообщила тебе, что неплохо бы вам пожениться. Ты уже и без того был совершенно сконфужен внезапным изменением своего статуса, так устал и не выспался, что сначала воспринял эту идею как дополнительное и необязательное осложнение.

— Поскольку мы знакомы уже больше двенадцати лет, — сказал ты, — твое предложение в данный момент открывает путь для самых вульгарных предположений.

— Не таких уж для тебя нелестных, — ответила она.

Ее голос и взгляд были ясными, она выглядела хорошо отдохнувшей и освеженной.

— Не могу понять, почему ты это предлагаешь. — Ты налил себе еще одну чашку кофе из огромного серебряного кофейника. — Я и так твой полный раб и, видимо, останусь им навечно. Я не забыл, что много лет назад, когда я не очень хорошо знал тебя, я совершил ошибку, поверив, что ты любишь меня.

— Странно для нас с тобой говорить о любви, — заметила она.

— После того как мы столько ее высмеивали. Да.

— Тогда это была только болтовня. Я хочу сказать, это было необязательным. Мы уже знаем все, что касается нас, мы знаем друг друга больше, чем нам хотелось бы признать. Мы понимаем друг друга.

— Будь я проклят, если понимаю, почему ты хочешь за меня замуж.

— О, хорошо. А ты спроси у цветка, почему он раскрывается навстречу пчеле, или у самки лосося, почему она проплывает тысячу миль, чтобы метать икру именно в этом ручье. Если она прилично воспитана, она скажет тебе, но это не будет правдой.

— Опять пустые разговоры, — сухо сказал ты. — Обычно я готов поиграть, но ты, кажется, говоришь всерьез. Зачем я тебе нужен? Как твой поверенный, я не считаю эту сделку удачной идеей.

— Безупречный совет. — Она закурила сигарету и скрылась за клубами дыма. — Покажи мне лучший пример. Мне надоело быть богатой вдовушкой. Я хочу инвестировать деньги в мужа.

— Ты слишком откровенна.

— Ты спрашиваешь меня почему и настаиваешь на объяснении. Возможно, ты все еще вызываешь во мне любопытство, что было бы победой. Я видела, как однажды ты привередливо отказался от приза, за который большинство мужчин дали бы вырвать себе глаз. А может, я просто хочу иметь защиту за дверью в мою спальню на случай, если ее распахнет ветром… Господи, да нет здесь ни причин, ни поводов! Что, если бы сегодня вечером устрица на твоей вилке вдруг посмотрела на тебя и спросила, почему ее выбрали, удостоить такой чести?

Ты поднес чашку ко рту, раздавленный до потери дара речи ее насмешливой жестокостью. Наверняка ты и выглядел раздавленным, потому что она встала из-за стола, подошла к тебе и поцеловала в голову.