Убить раба. Часть 1

— Связи искать, такого не бывает, чтобы пьяница своих корешей в возможность переселения не посвятил. Там, глядишь, имя, прозвище, название конторы и всплывет.

Дмитрий отхлебнул чаю, вздохнул.

— Только придется поработать. Я, когда из дома вышел, пошел круги наматывать, смотреть ближайшие питейные заведения — не поедет же алкаш в другой район города похмеляться.

Так вот, этих самых заведений в радиусе 300 метров аж четыре штуки плюс аптека, где самое ходовое лекарство — перцовая настойка. Там у дверей сброда не меньше, чем в рюмочных. Кто на лавке сидит, кто под лавкой храпит, деревья листьями шелестят над ними. Благодать. Оттуда на карачках по домам расползаются, как тараканы.

— Я смотрю, аптека тебя особенно заинтересовала как энтомолога-любителя?

— К другим объектам я тоже присматривался. Две рюмочные и две пивнушки. Думаю, господин Горохов все же предпочитал крепкие напитки, поэтому пивными займусь позже. Рюмочные тоже разные. В одной больше молодых уркаганистого вида, другая совсем зачуханная, грязная и тесная, ассортимент — водка трех видов, колбасные бутерброды. Зато в ней граждане постепеннее, даже матом просто так никто не разговаривает. Скорее всего, в этот клуб наш книгофил и ходил за порцией общения.

— И как ты собрался внедряться туда со своей холеной физиономией и борцовской фигурой? У тебя же на лбу «02» написано.

Рюмочная функционировала с 10 утра до 10 вечера. В 11–00 в полуподвальное помещение, расположенное по соседству с продуктовым магазином, спотыкаясь на ступеньках, вошел угрюмый малый в черном халате. Щетина на темном лице, всклоченные волосы, ядреный аромат лука, перчатка с резиновыми пупырышками, торчащая из кармана — любой из присутствующих мог бы сделать вывод, что грузчик ночевал на рабочем месте. Присутствующие, впрочем, дедуктированием не занимались, сидели за столиками в приятной истоме от первых доз алкоголя. Детина обозрел мутным взглядом столики, четырех мужиков — трое сидели вместе, бородатый отдельно — предпенсионного возраста и уставился на стойку. Там, за искрящимися в желтом свете гранями стаканов, в королевской позе на вошедшего взирала барменша. Опираясь на спинки стульев, грузчик проковылял к стойке.

— Сколько?

Грузчик медленно поднимал взгляд от стакана, задержал его на монументальной груди, распирающей халат, на бейджике «Бармен Алена», наконец, остановил на переносице барменши.

— Двести.

— Сто рублей.

Грузчик взял два стакана и осторожно развернулся. Видимо, один пить не привык, направился к столику, за которым сидел некомпанейский бородач.

— Я присяду, папаша?

Стаканы стукнули по столу, папаша вернулся в реальность.

— Садись, сынок, не занято. Чего-то раньше не видел я тебя.

— Грузчиком я в «Продуктовом» недавно устроился. Меня Дмитрий зовут. Погоди, дядя, дай похмелюсь, потом поговорим. Давай со мной. — Грузчик двинул стакан с водкой бородатому.

— А меня Борис Львовичем зовут. — Бородач насупился на стакан. — Угощаешь? Только я тебе в ответ проставить не смогу.

— Пей, дядя Боря, не жалко. — Выдохнул Дмитрий. — Чего ее жалеть, а от меня не убудет — деньги есть еще.

— Тогда ладно.

Борис Львович аккуратно поднял стакан, разве что мизинец не оттопырил, выдохнул и со вкусом сделал два глотка.

— От хорошо-то как! Еще бы закусить и рая не надо.

— Какие проблемы? А давай, дядь Борь, я пузырь возьму, колбасы и пойдем на воздухе посидим? — Дмитрий сделал глупое лицо, как будто в лотерею выиграл.

— Что похорошело?

— Ага!

— На работе не хватятся?

— Да какой из меня работник сейчас?

— Тогда давай! С тебя пища материальная, с меня — духовная.

Новые приятели расположились в скверике неподалеку. Борис Львович со значением показал коронное место в тени деревьев.

— И урна рядом и от дорожки в стороне — детишек с родителями не засмущаем.

Дмитрий выставил на лавку 0,7 «Пшеничной», бутерброды, нарезанные грудастой Аленой, томатный сок, пластиковые стаканы. Борис Львович пригладил бороду, в глазах загорелись искорки. Дмитрий разлил по стаканам. Сели.

— Давай, Дмитрий, за знакомство!

Бородач запрокинул голову, кадык дернулся под сморщенной кожей, водка провалилась в желудок. Грузчик незаметно вывернул кисть, вылил свою порцию, к губам поднес пустой стакан. Стали закусывать. Через пару минут Дмитрий понял, почему его новый знакомый сидел в рюмочной в одиночестве. Борис Львович так приседал на уши, что диалог просто был невозможен. А здесь к тому же уши свежие, незаезженные.

— Живем мы, Дмитрий, в таком дерьмовом мире, что не пить нельзя. Ты думаешь, я всегда пил? Нет, любезный, я на авиационном заводе инженером служил! Техническое образование у меня. В советском ВУЗе учился, тогда преподаватели за мзду оценки не ставили. Зарплата хорошая была, машина, на кооператив копил, мог себе любое хобби позволить. Потом — бац! Перестройка, девяностые! Вместо самолетов стали кастрюли да санки для детей клепать! Зарплата — квартиру оплатить и с голоду не подохнуть! Какие уж тут увлечения. Только вот это.

Борис Львович налил по второй, символически чокнулся, выпил, продолжил.