Убить посыльного

— Почему же ты нам не сказал об этом? — выдохнула она.

Паркер мрачно усмехнулся и отошел от нее. В этом городе он, может, и получил бы повышение, если бы рассказывал всем, что связан с киноиндустрией. Но он хотел только одного — чтобы Полицейское управление Лос-Анджелеса дало ему шанс восстановить свою репутацию. Горькая ирония заключалась в том, что, стараясь возродиться из пепла, он в результате разоблачил женщину, которая ему очень и очень нравилась.

Кайл увидел его и мерзко ухмыльнулся:

— Я слышал, что вы с Николсон…

Паркер с такой силой врезал ему, что тот закрутился волчком и упал. Никто не помог ему встать.

Паркер обратился к Мусу Роддику:

— Все бумаги по убийству Лоуэлла в багажнике моей машины. Пойдем, заберешь их.

Стали подтягиваться журналисты. К одиннадцати часам, к программе новостей, репортажи будут уже готовы.

Направляясь к машине, Паркер включил свой телефон, чтобы проверить, не звонил ли ему кто-нибудь. Было только одно сообщение, от Ито. Он сказал, что фотографии готовы.

Дайана сидела на стуле в комнате для допросов, обхватив руками колени. Паркер закрыл за собой дверь и сел на стол.

— Привет, — сказала она тихо. Она не смотрела на него.

— Тебе холодно? — спросил он, снимая с себя пиджак.

Даже если бы она сказала, что нет, это было бы не важно.

Ему просто нужен был предлог, чтобы дотронуться до нее. Он накинул ей на плечи пиджак и нежно коснулся ее щеки.

— Кто там за нами наблюдает? — спросила она, показывая на двойные зеркала на стене.

— Никого там нет. Мы одни. У тебя есть адвокат?

Она покачала головой.

— Я об этом позабочусь.

Она вздохнула и посмотрела куда-то в сторону:

— Спасибо.

— Значит… ты наняла Эдди Дейвиса, чтобы он убил Тришу Краун-Коул, и подстроила все так, чтобы в убийстве обвинили Роба Коула. Довольно суровое наказание за то, что женатый мужчина пытался приставать к тебе.

Паркер договорился, чтобы ее перевели в их отделение, прежде чем особый отдел запросит ее дело себе.

— Я вот проигрываю все это в голове, — пробормотала она. — И не могу представить, что это была я. Мне раньше не раз приходилось слушать, как мои приятельницы плакали и жаловались на мужчин. Сначала жаловались, а потом все прощали. И я тогда думала: что это с ней? Как же можно быть такой глупой? А потом и сама узнала. Это своего рода безумие.

— Так что же это? — спросил Паркер.

— Любовь. Я всегда хотела узнать, что чувствуешь, когда любишь, что чувствуешь, когда любят тебя.

— И Коул сказал тебе, что любит тебя.

— «Мне с тобой так хорошо! Я никогда никого не любил так, как тебя!» — Ее губы искривились в горькой усмешке. — Я оглядываюсь назад и не могу поверить, что я — это я. Но я верила всему, что он мне говорил. А ведь должна была понимать, что он все врет.

— Он актер, — сказал Паркер.

— Бедный, нехороший мальчик, которого никто не понимает, — продолжала она. — Живет, как в клетке, с нелюбимой женой. Если бы мы могли быть вместе! Это все его слова. Но я была замужем… и он был женат… а Триша была очень ранимой. И вдруг у меня уже нет мужа… все стало гораздо сложнее… и Триша, по его словам, могла покончить жизнь самоубийством… и вот он уже начал мне говорить, что ему придется пожертвовать собой и нашей любовью.

Она закрыла глаза.

— Ты даже не представляешь, что я почувствовала тогда, — прошептала она. — Я отдала ему всю себя. Как он посмел взять от меня этот подарок и сломать его?

Она задрожала и закрыла глаза.

— Потом я оказалась в здании компании Крауна, пришла узнать что-то о пенсии Джозефа. Я вошла в лифт, и там была Триша. У нее было такое самодовольное, такое порочное лицо!

— Она знала?

— О да, — сказала Дайана, горько усмехнувшись. — Она знала все. Она знала такие подробности, которые могла бы знать, только если бы присутствовала при этом. Понимаешь, я была игрушкой не только для Роба, а для них обоих.

По ее щекам, как жемчужины, покатились крупные слезы.

— Она сказала тогда: «Он всегда возвращается ко мне».

Паркер представил себе эту сцену. Дайана наверняка никак не прореагировала. Она всегда умела держать себя в руках. Но ее это, конечно, потрясло.

— Через два дня я получила по почте посылку. В ней была видеопленка, на которой мы с Робом лежали в постели и он говорил мне все те слова, которые мне так хотелось от него услышать. А потом в той же постели были они двое, Триша и Роб: проигрывали ту же сцену, слово в слово. И смеялись.

Паркеру стало просто дурно от такой жестокости.

— И тут что-то во мне сломалось, — сказала она. — Я начала пить. Однажды вечером я сидела в баре и плакалась бармену. Рядом сидел мужчина, который все слышал. Он сказал, что может помочь мне, за деньги.

— Эдди Дейвис, — пробормотал Паркер.

— Я и сама до сих пор не верю, что я наняла убийцу и разработала план. Я попросила Роба прийти ко мне домой на ужин в тот вечер, когда Тришу убили. Просто поговорить еще раз обо всем. «Я на тебя не обижаюсь», — сказала я ему. Он действительно думал, что мы можем остаться друзьями.

Она горько рассмеялась при одной только мысли об этом.