Убит по собственному желанию

— Коник. Тоже кличка смешная. Он в футбол раньше играл за «Луч», там его Коньком и прозвали. Он такой, слегка горбатый от рождения, особенно когда бежит. Сначала его прозвали — Конёк-Горбунок. Потом как-то вот этот Коник к нему прижился. А потом этот Коник на иглу сел, потом просто сел. Двух других я не знаю. Один пацан совсем молодой, зеленый, может сын чей. А второй такой солидный, с бородой шкиперской. Серьезный мужик, суровый.

Это все весьма заинтересовало оперов.

— Да! Интересно. А ничего еще такого особенного не замечал за Вазой?

Афонькин пожал плечами, но потом радостно вскрикнул.

— А, да! Было! Вот, совсем недавно, на той неделе. Светло еще было, я иду, смотрю, машина едет, ну «шаха» Вазы, зеленая. Потом они ближе подъехали, смотрю — нет, номера не те. А Ваза то «шаху» круто затонировал, лиц совсем не видно. Я думаю — близняшка. А потом снова смотрю — она к воротам Витькиного дома подъехали, Ваза сам из машины вышел, ворота открыл. На следующий день иду — Ваза из ворот выезжает, а у него номера прежние, не те, что были вчера.

Этот случай совсем обрадовал Колодникова и Зудов.

— Интересно! Слушай, Николай, а когда это Вазы дома долго не было? Не запомнил, случайно? — Спросил Зудов.

— А что запоминать-то? В майские праздники это было, на первое мая, как раз в разлив. Я хотел с острогой на щуку сходить, поэтому и лодку решил у Вазы взять. А его дома и не было.

Колодников довольно улыбнулся.

— Ну ладно, иди, Николай, сдавай свой металл, потом в отдел придешь, расскажешь, в каком гараже скупка, кто её держит и почём металл принимает. Узнай заодно, и чья крыша у них.

У Афонькина вытянулось лицо.

— Это нечестно, Андрей Викторович…

— Давай-давай! Чтобы все выяснил. Мы поехали.

Афонькин понурясь ушел. А Колодников хмыкнул.

— Цены нет таким болтунам. Чтобы мы делали без такой агентуры, а, Паша? Кстати, Паша, ты не помнишь, когда у нас была серия ограблений супермаркетов в Саратове?

— В первых числах мая, как раз на праздники. Шесть штук за три дня они там взяли.

— Что-то мне кажется, что это не простое совпадение.

Этим же вечером они обсуждали, что делать с новыми подозреваемыми. В кабинете разместились Колодников, Зудов, Мазуров, Астафьев, Шаврин, участковые Фортуна, Демин и Рыжов. Колодников был сосредоточен и весел. Так было всегда, когда сыщик выходил на явный след.

— Итак, что мы имеем? — Спросил он скорее самого себя, чем присутствующих. — Явного подозреваемого некого Вазу, потом какого-то Коника и еще двоих неизвестных. По составу как раз подходит к количественному составу банды. Паш, ты по этому Конику все пробил?

— Да. Полев Василий Андреевич кличка Коник. Двадцать три года, одна судимость за разбой. Сидел тут у нас, на «шестерке». Судя по годам — в одно время с Вазой, то есть с Гулиным Виктором Константиновичем. Так что они вполне могли познакомиться там же.

— А может, и раньше были знакомы, — предположил Мазуров. — Город то у нас маленький. Все тут у нас перепуталось.

— Надо бы проследить за этим Вазой, — предложил Астафьев. Колодников кивнул головой.

— Уже. Завтра он придет сдавать номера, вот тогда к нему мы хвост и прицепим. Паша, это на тебе. Возьми ребят из отдела, тех двух стажеров, машину свою, еще тачку с отдела, оперативную. Там еще старая «шестерка» у них во дворе стоит, бежевая, безхозная. Хозяина никак не найдут. Возьми на смену. Надо бы и за этим Коником присмотреть. Но народу нет.

Шаврин удивился.

— Как это нет? Там еще полвзвода оперов, в отделе.

— Они все будут искать Никифорова, столь доблестно сбежавшего от нашего уважаемого Ивана Михайловича.

Мазуров потупился. А Колодников продолжал издеваться над старым опером.

— Возьмут собаку, проводника, пару грязных кальсон этого Коли Никифорова и пойдут искать его по лугам, чтобы тот не замерз холодными июньскими ночами без кальсон. Кстати, возглавлять эту «спасательную» операцию будешь ты, Алексей.

Шаврина такая перспектива не вдохновила.

— А почему я?

— А почему нет?

— Понял.

Зудов воспринял это скептично.

— Ага, найдете его там, как же! У нас Луга — половина Бельгии. Бесполезное дело.

Шаврин видел в этом бесполезном деле свои плюсы.

— Возьму плавки, может, хоть искупаюсь в первый раз за лето.

Колодникова такой вариант не устраивал.

— Вот что, Алексей, если только узнаю, что вы там вместо работы будете балду гонять, премии лишу всех!

— Не думаю, что его там найдешь таким методом, — предположил Мазуров.

— А куда деваться, Иван Михайлович!? Петухов и меня даже вздрючил, за то, что мало народу с вами отправил, да и вас, я знаю, тоже хорошо поимел, невзирая на опыт и звездочки. Что сейчас этот Коля Никифоров будет делать в Лугах? Вдруг прирежет еще кого-нибудь? Нас же с вами потом вздернут на всеобщее обозрение. Да и так выговор и мне и вам уже обеспечен. По этому вопросу все ясно?

— Да ясно.

Чуть остыв, Колодников спросил Мазурова.

— Кстати, что Гоблин там написал насчет Касатика и Коляна?

— У Касатика ножевое ранение в область сердца. А вот Колю просто напросто задушили.

Колодников удивился.