Убит по собственному желанию

Пока Мазуров и второй конвоир штурмовали заросли, в это время за кустами разворачивались крайне неожиданные события. Никифоров вроде бы приготовился снимать штаны. Конвоира предстоящее действие не сильно интересовало, но тут Николай внес неожиданную поправку в ровный ход событий. Он развернулся и со всей силы ударил своего конвоира кулаком в солнечное сплетение. Тот тут же «запозевал» ртом и опустился на землю. Никифоров лихорадочным движением содрал у того с пояса связку ключей, нашел там ключ от наручников, открыл их. Чуть отдышавшийся милиционер еще попытался ухватить убегающего за ноги, но тот со всей силы ударил его ногой по голове, так что милиционер отчаянно и болезненно вскрикнул. Когда Мазуров и остальные милиционеры прибежали ему на помощь, они увидели лежащего на земле конвоира, у которого из носа обильно текла кровь. А вдалеке, метрах в пятидесяти, шевелились кусты за убегающим Никифоровым.

— Стой, Никифоров! Куда, сволочь! — Скорее жалобно, чем грозно, закричал Мазуров. — Быстро за ним!

Второй конвоир и водитель кинулись вдогонку за беглецом, а Мазуров обратился к лежащему на земле неудачнику:

— Ты идиот, ты что, расковал его?!

— Да нет, не расковывал я его! — Жалобно запричитал конвоир. — Он мне в солнечное сплетение заехал, а потом ключ забрал и снял наручники.

— Вот балда!

Конвоир обиделся.

— Ага, знали бы вы, как было больно! Я его за ногу попытался ухватить, а он меня этой ногой по лицу двинул.

Мазуров отмахнулся:

— Да это я не про тебя, это я про себя! Должен же я был почувствовать, что он хочет ноги сделать! Дубина старая! Совсем нюх потерял! Нет, пора на пенсию.

В это время из кустов вываливаются оба запыхавшихся милиционера.

— Ушел!

— Оторвался метров на сто, а потом как сквозь землю провалился. Там камыши кругом, кусты, упади в них и хрен его найдешь.

Мазуров был вне себя от досады:

— Ах ты, черт! Представляю, как теперь все в отделе смеяться надо мной будут. Чтобы от Мазурова подозреваемый ушел — такого еще никогда не было! Вот стыдоба-то! Тьфу ты! Поехали!

Но тут на поляну неожиданно въехала еще одна машина, точно такой же Уазаик группы немедленного реагирования, и из него начали выходить хорошо известные ему людей: Ольга Малиновская, Астафьев, патологоанатом Гоблин и криминалист Сычев. Мазуров растерялся.

— О, вы что, уже все знаете? Откуда? — Спросил он.

— Вы про что, Иван Михайлович? — Весело ответил Астафьев. Не менее весела была и Ольга. Чувствовалось, что всю эту поездку Юрий развлекал байками свою красавицу из прокуратуры.

— Да Никифоров от нас только что сбежал, минут десять как деру дал. Вырубил конвоира и ноги сделал.

Астафьева эта новость скорее позабавила.

— А, вот оно что. Но мы не по этому поводу. Похоже, нашли тела Касатика и его друга.

Мазуров тут же забыл про свои неудачи.

— Где?!

Юрий достал бумагу, с нарисованными на ней примерными координатами местности.

— Как я понял, это метров пятьсот отсюда. Рыбак какой-то по мобильному позвонил. Он еще должны быть там.

— Поехали!

Мазуров обернулся к конвоирам.

— А вы оба ищите Никифорова!

Один из них попытался сопротивляться этой бесполезной работе.

— Да где тут его найдешь? Тут собак надо.

— Ищите, я сказал! Сами нюхайте, раз сами упустили. Собак им надо! Все. Обратно поедем, вас заберем.

Два Уазика с трудом пробирались по разбитой колее. Юрий уже начал сомневаться в точности нарисованного плана, но вскоре на дороге появилась фигура в камуфляже с накомарником на панаме. Человек активно размахивал руками, показывая, куда можно свернуть. Он был невысокого роста, лет шестидесяти, с лицом, набравшим загара на всю оставшуюся жизнь, сколько бы она ни продлилась.

Мазуров, выпрыгнув, тут же по-свойски подал рыбаку руку.

— О, Михаил Михалыч! Привет! Это ты, что ли, тут наших жмуриков нашел?

Тот засмеялся.

— А кто еще? Кому так может повести? Только бывшему менту.

Мазуров показал на рыбака, представил его:

— Знакомься, Юра, Ольга. Михаил Михайлович Воронцов, наш бывший участковый, капитан в отставке. И самый заядлый рыбак в городе.

— Ну ты это преувеличиваешь!

Было видно, что на самом деле Воронцов был польщен такой характеристикой. На этом реверансы кончились, началась рутинная работа.

— И где ты их нашел? — Спросил Мазуров.

— Да тут вон, левей, за теми кустами, метрах в десяти. Там заезд для машины с другой стороны, но я туда уже тропинку протоптал, так что вы можете и отсюда зайти.

На его отмашку отреагировал Гоблин и Сычев, за ними нехотя пошла Ольга. Они ушли, а остальные продолжили беседовать.

— Как это место называется? — Спросил Астафьев.

— Это? Россошь.

— Та самая Россошь? Много слышал про это место, но ни разу тут не был.

Мазуров удивился.

— Разве это Россошь? Но мы с Краюшкиным были совсем в другом месте?

— Да, эта протока и называется Россошь, она тут километра три идет, петлю делает, — Воронцов кивнул в сторону воды. — Это ее самый дальний кусок. Я давно тут не был, мотоцикл сломался, а на велосипеде сюда долго чалить. А тут я мотик наладил и первым делом сюда. Место уж очень хорошее, клеевое.