Убит по собственному желанию

– Успеет в СИЗО отдохнуть, допросить сначала надо. Майор, у тебя наручники есть? Надевай ему, и пошли в машину.

– Здесь обыск делать не будем? – поинтересовался Крячко. – Может, он тут улики какие держал?

– Не думаю, – ответил Гуров. – Он здесь просто прятался. Во всяком случае, мы сюда можем наведаться и позже. Дверь давай заколотим, чтобы посторонние не шастали, и едем.

Стас нашел молоток, несколько гвоздей и заколотил выломанную дверь. Спустя несколько минут они ехали назад, в город. Владелец таксопарка, поникший, жалкий, сидел на заднем сиденье между Гуровым и Березиным.

– Ты чего так резко в бега дернулся? – спросил его Лев. – Без подготовки, ночью…

– Так ведь вы «наружку» за мной установили! И я понял: все, хана! Повесят на меня все четыре трупа, как пить дать! А заодно и налоговые дела, и все остальное, до кучи. Не отобьюсь, никак не отобьюсь! Вот я и решил бежать…

– Тут ты неправильно говоришь: «Повесят четыре трупа», – назидательным тоном отозвался Крячко. – Правильно надо говорить: «Раскроют все мои четыре убийства». Да, мы их раскрыли, и ты за них ответишь.

– Где вы раскрыли? Чего раскрыли?! – воскликнул Цыплаков. – Никого я не убивал, чтоб вы знали! Просто выглядит все так, особенно по Конягину, что это я его грохнул. Да, хотел грохнуть, была такая мысль. И дури в башке хватило при людях такое сказать. И при Мухамедшине говорил, и когда с ребятами выпивали, тоже обронил. Вот ребята меня, видать, вам и сдали.

– Еще не сдали, – заверил его Гуров. – Но спасибо за подсказку, мы их обязательно спросим.

– Как же вы на меня вышли, если ребята не сдали? – удивился Цыплаков.

– Просто мы проверяли всех подряд, кто был заинтересован в смерти Конягина. А ты первый запаниковал. Первый, и сильнее всех.

Некоторое время владелец таксопарка молчал, тяжело вздыхая и качая головой. Потом произнес:

– Выходит, это я сам себя посадил! Ну, и дурак, ну, и осел! Хотя вы все равно до меня докопались бы рано или поздно. Ведь все обстоятельства против меня складывались. Или ребята бы проговорились, или вы нашли бы кого-то, кто видел, как я за прокурором следил…

– Так ты следил за Конягиным? – воскликнул молчавший до того Березин.

– Ну да, – кивнул Цыплаков. – Я думал, вы знаете. Брал старый «Опель», вроде вот этого, только темно-синий. Номера менял на другие, снятые с учета. И следил.

– То есть ты реально начал готовить убийство? – уточнил майор.

– Ну, не то чтобы готовить… Просто решил собрать кое-какую информацию. Но только не я один эту информацию собирал.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Гуров.

– А то, что там еще один человек был. Он тоже за Конягиным следил.

– Что за человек? Какого роста? Как он выглядел?

– Ну, роста он вроде среднего… Только учтите – это все в сумерках было, я его плохо видел… А так – среднего роста, плотный такой мужик, вроде меня…

– А где ты его видел? – продолжал допытываться Гуров. – Возле квартиры Конягина или возле прокуратуры?

– Ну, к прокуратуре я не совался, возле дома пасся… Там и видел. Да, вот что! Он же рыжий!

– Рыжий?! – хором воскликнули Березин и Крячко.

– Ну да. Это мне всего разок удалось разглядеть. Там машина проезжала, и этот человек тоже в свет фар попал. Ну, я тогда и разглядел, что у него и волосы, и борода рыжие.

– Значит, ты видел этого рыжего «топтуна» возле дома Конягина?

– Я в машине сидел, а он вроде прохаживался. Смотрел, во сколько прокурор из дома выйдет, чтобы к друзьям ехать. Он еще на часы глянул – время засек, а потом быстро так смылся. Так я понял, что он тоже за прокурором следит.

– А когда ты вел слежку за остальными жертвами – за Гурьяновым, Касимовым, Угрюмовым, – ты этого рыжего не видел? – спросил Крячко.

– Ага, так вы мне всех четверых и шьете! – воскликнул владелец таксопарка. – Ни за кем из этих я не следил! Этого колбасника, Касимова, я вообще не знал, даже не слышал о нем никогда, пока его не убили, и по ящику об этом сказали. Гурьянова немного знал, об Угрюмове слышал, что есть такой. Но никого из них я не убивал! Слышите: не убивал!

– Слышим, слышим, не надо кричать, – остановил его Лев. – Давайте все помолчим немного, подумать надо.

Остаток пути до Управления проделали молча. Гуров сидел, прикрыв глаза, и о чем-то напряженно размышлял. Когда подъехали к зданию и стали высаживаться, он сказал, обращаясь к Березину:

– Так, ведите его в кабинет и там составьте протокол по всему, что он нам наговорил, пока ехали.

– А дальнейший допрос? – уточнил майор. – Вы сказали, мы допрос будем снимать…

– Пока не будем. Главное – зафиксировать уже сказанное. До утра пусть посидит в ИВС при Управлении, а утром получи разрешение у судьи на помещение его в СИЗО.

– А какую статью будем ему инкриминировать? Убийство?

– Нет, нападение на сотрудника полиции.

– А ты что будешь делать? – спросил его Крячко на правах старого друга. – Ведь не спать же пойдешь?