Убить отступника

– Благодарю за заботу, Вера, но я действительно его не хочу. Съем после. А коли хочешь, забери его с собой. Дома скушаешь. Ведь оно тебе так нравится. Я совершенно не обижусь. Поверь, Верочка, я так наелась мармелада, что меня до сих пор тошнит. Мне теперь явно не до сладостей. Уж прости.

– Что же, душа моя… После так после. А впрочем, ты права, моя милая сестричка, я прихвачу с собой сие угощение. Оно мне так нравится. Где я еще найду такое в Москве. Тем более у господина Ренье эти пирожные были последние. И если они появятся, то только завтра с утра. Так ты не возражаешь, Даша, я заберу назад свое угощение?

– Ах, конечно, нет. Сделай труд, забери.

Вера досадливо закусила губку, но сделала вид, что ничего не случилось. Что произошло? Непонятно. Тем не менее облегченно вздохнула. Все же она не стала душегубкой. Значит, так тому и быть. Там на небе Ему виднее.

– Ладно, сестренка, оставим чаепитие, – вновь обрела непринужденный вид Вера. – Я дома попью чай и съем пирожное. Давай лучше обсудим то платье, что я видела на Кузнецком. Или поговорим о недавнем бале у Шуваловых.

– Отчего бы нет, сестрица… – согласилась Даша.

Сестры поболтали еще пару часов, и Вера отправилась домой. По дороге она попросила слугу выкинуть отравленное пирожное. Слуга спустился к Яузе и выбросил коробочку с губительным угощением в реку. Теперь Вера вздохнула свободно. Улика уничтожена, и теперь никто не узнает о ее преступных намерениях. Хорошо, что она не стала убийцей своей собственной сестры. Как бы она с таким камнем в душе потом жила? Измучилась бы вся. Могла бы и руки на себя наложить или испробовать этого же порошка. Надо искать другие способы по завоеванию бывшего суженого.

Вера попросила свернуть к Донскому монастырю. Зашла в церковь, поставила свечку за упокой рабов Божьих – Михаила и Василия, а также свечку за здравие любимого – Александра Дмитриевича. Помолилась и с облегченной и просветленной душой отправилась домой в особняк на Мясницкую.

День у Веры Переверзевой выдался непростой. Но хорошо, что он закончился для нее не тяжким злодеянием, а доброй и продолжительной молитвой вкупе с искренним покаянием. И только поэтому Вера заснула в эту ночь очень рано и проспала часов десять самым глубоким и безмятежным сном. Ведь совесть ее была чиста – она не стала убийцей!

…После отъезда Веры Даша глубоко задумалась. Предложение сестры съесть пирожное – совпадение это или нет? Неужели и вправду Вера хотела ее отравить? И что это за привидение, которое знает все наперед? Приходится поверить, что призрак реально существует, и он приходил, чтобы предостеречь ее и смутить дерзкими словами. Но кто он? Или что оно? Так или иначе, она не желала больше встречаться с ним, несмотря на то что он, возможно, спас ей жизнь. Ночи Даша ждала с опаской. Оставила в спальне Марью и еще одну служанку.

Но на этот раз княжну никто не потревожил. И на следующий день тоже, и на следующий…

Видение больше не приходило. И Даша успокоилась.

Глава 9

Голевский напряжено думал: так кто же все-таки убийца Боташева? Кто?! Рощины, Журавлев, Мухин?.. Мухин точно отпадает…

А Журавлев?

Журавлев – вот кто главный подозреваемый. Так говорил старший Рощин, так думал и Голевский. И капитан решил прощупать полковника: имеет ли тот какое-нибудь отношение к громкому убийству? Есть железные мотивы в пользу этой версии. Во-первых, личная неприязнь полковника к штабс-капитану. Во-вторых, революционные речи полковника, тоска по бунту. А не принадлежит ли случайно Журавлев к тайному союзу? Следует пойти в гости к предполагаемому убийце и поговорить с ним наедине. О том о сем. Пара точных наводящих вопросов – вдруг полковник проговорится или выдаст себя чем-нибудь? Или сказать, что входит в некую тайную организацию, главная цель которой есть устранение монарха? Авось поверит?

Итак, Голевский появился в доме подозреваемого в тот момент, когда тот увлеченно пришивал к листу бумаги сосновую веточку.

– А, Александр Дмитриевич, – с радостной улыбкой встретил гостя Журавлев. – Милости просим к нашему биваку. Заходите… Вот, изволите видеть, собираю гербарий. Хочу написать книгу о флоре и фауне Енисейской губернии. Времени свободного уйма – вот и стараюсь.

– Что ж, похвальное стремление, полковник.

– А сейчас, дорогой друг, я покажу вам нечто занимательное. Ручаюсь, такого вы никогда не видели в своей жизни. Уверяю…

– Да? – Голевский заинтригованно наблюдал за действиями хозяина.

Журавлев подошел к шкафчику, снял со второй полки большую стеклянную банку и поставил на стол прямо перед Голевским.

– Смотрите же, Александр Дмитриевич… – торжествующе сказал полковник. – Вот видите?..

Капитан присмотрелся – в банке какой-то клубок коричнево-рыжеватой шерсти. Пряжа, что ли? Вдруг клубок зашевелился… Голевский так и обмер. Волосы чуть не встали дыбом от ужаса. Действительно, такого он не видел никогда в своей жизни. В банке зашевелилось мохнатое чудовище размером чуть ли не с блюдце!

Голевский невольно вскочил со стула.

– Что это?! Что за черт! Вот это чудище!

Журавлев, довольный произведенным эффектом, рассмеялся: