Убить нельзя научить

Несколько минут я дергала ее, в тщетной попытке открыть. Чуть позже, не смотря на мои гордые возражения, к истязаниям ручки присоединилась Метанилла. И тоже без особого успеха.

Так бы мы и дрыгались возле двери всю мою будущую практику, если бы не мимо не проходил Генерал. Что он делал возле Главного корпуса в самый разгар военной подготовки, никому не ведомо.

Генерал остановился и несколько секунд наблюдал за нашим танцем возле закрытой двери.

— А-а-а… Что вы тут делаете? — спросил шепотом, подойдя поближе. У воинственного скандра не укладывалось в голове, что кому-то не под силу открыть самую обычную, бронзовую дверь, шириной всего-то в шесть ладоней.

Мы с Метаниллой переглянулись. Рассказать ему о своем позоре или соврать прямо в глаза? Мысли преподши явно потекли в том же русле, что и мои собственные. Недолго поиграв со мной в гляделки, подчиненная изобразила полукивок полупоклон. К сожалению, в последние дни я стала до ужаса хорошо понимать жесты сотрудников. Вы начальница, вам и ответ держать. Что-то в этом роде молчаливо произнесла Метанилла, бессовестно вручив свою честь в мои слабые, человеческие руки.

— Ээээээ… зарядку делаем… Отжимаемся стоя! — нашлась я после недолгой паузы.

Генерал окатил нас пораженным взглядом своего единственного глаза, и я испугалась, что он и его сейчас лишится. Уж больно сильно тот выкатился из орбиты.

Покачав головой и поцокав, Бурбурусс усмехнулся и махнул на нас рукой:

— Женщины! Разве так отжимаются?

Не говоря больше ни слова, он схватил Метаниллу за шкирку, прижал к стене, и принялся учить отжиматься. Смотрела бы и смотрела на то, как сотрудница расплачивается за то, что кинула меня «на рельсы» любопытства Генерала. Но мне очень хотелось попасть на занятие.

Метанилла пыхтела и сопела, отталкиваясь руками от стены, Бурбурусс удерживал ее на полусогнутых локтях и толкал назад. Дрожащими руками, вся в испарине, сотрудница едва спасала лицо от каменных объятий стены десятки раз. Но потом я, словно бы невзначай, спросила у Генерала:

— А ты не мог бы открыть мне дверь? Руки заняты, — и повертела перед его носом тоненькой пластиковой папой с планом занятия, крепко сжимая ее обеими руками. Это и сгубило смешливую Метаниллу. Тяжелая длань Бурбурусса толкнула ее к стене в самый неудачный момент — Метанилла как раз захихикала. Сотрудница поздно опомнилась, попыталась дернуться назад, но сопротивляться длани воинственного скандра под силу только его жене. Метанилла расстроенно всхлипнула и с размаху штурмовала лицом каменную кладку. Генерал добродушно отпустил сотрудницу, чтобы открыть непокорную дверь, и обнаружилось, что корпус все же пострадал больше Метаниллы.

На камнях остался толстый слой пудры, помада, тени, туш и еще невесть что. Казалось, на стене корпуса кто-то нарисовал портрет женщины ну очень легкого поведения. Что самое поразительное, лицо Метаниллы менее размалеванным от этого не стало.

Жирный кусок тонального крема с пудрой вздрогнул и плюхнулся со стены на землю. Невдалеке приземлился кот. Шерсть его стояла дыбом, а когти готовились любому долго и усиленно объяснять — насколько их владелец не в восторге от вынужденного полета.

Кот осторожно подошел к тональному крему, ткнулся в него носом, принюхался, и оглушительно чихнул, подскочив на месте. Это его и сгубило. Остатки косметики Метаниллы плюхнулись прямо на спину животного. Кот подскочил как ужаленный, и бросился наутек. Но на его спина еще долго улыбалась всем наверху алой помадой и подмигивала длинными ресницами.

Генерал без усилия дернул дверь, и та распахнулась настежь.

Я не сдержала облегченного вздоха.

До занятия оставалось целых двадцать минут — достаточно времени, чтобы познакомиться поближе с прославленной доской объявлений. Я столько о ней слышала, что просто жаждала увидеть воочию.

Зрелище не обмануло ожидания.

Правильно говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Доска простиралась во всю стену корпуса, напротив двери. Наверху, на кнопках, размером с мою ладонь висел клочок ватмана. Вот именно не кусок, а драный клочок, со следами чьих-то зубов, словно отрывали его с их помощью.

На клочке красовалась надпись «ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ. ТАЙНОЙ ИНФОРМАЦИИ. СМЕХАПАНОРАМА».

Вся стена ниже была сплошь завешана этой самой тайной информацией — по сравнению с ней настоящая «Смехапанорама» выглядела просто жалко.

Под заголовком «Угадайка» красовались студенческие записки вроде: «Я тебя ублю» или «Я тобой позавтракаю», или «Я тебя не могу»…

Рядом пестрели шпаргалки одного и того же автора. Во всех формулах знак плюс заменяло скромное слово «полюс». «Равно» — уже более кровавое «рана», «разделить» — жестокосердное «разделать», минус совершенно нескромное — «минет». И словно бы ответ на последнее предложение знак «умножить» заменяло трагичное «не мможеть».

Где-то ближе к верхнему углу было пришпилено мое заявление, с заголовком:

«Не уволюсь, так развлекусь!»

Я даже не обиделась.