— Теперь вы обе пытаетесь вывести меня из себя, но это ничего, потому что я ощущаю гораздо меньше вины, чем когда этот сон начался. Спасибо за это.
— До встречи, Чарли.
—
Едва проснувшись, я сбрасываю ногами простыню и скатываюсь с кровати. Я всё ещё голый после долгого душа, который принимал вчера вечером. Касабян пялится на меня со стола, его маленькие ножки зависли над клавиатурой.
— Доброе утро, солнышко.
— Ты чувствуешь какой-то странный запах?
— Нет. Да что с тобой?
Я знаю, что это у меня в голове, но, клянусь, я всё ещё чувствую, что весь провонял Бродячим.
— Ничего. Просто странный сон.
— Ну и хорошо. Оденься. Не хочу, чтобы твои причиндалы пялились на меня, пока я пытаюсь работать.
— Как только я добираюсь до жидкости для зажигалок, вчерашняя одежда сгорает дотла. Я нахожу пару джинсов, брошенных на спинку стула, и одну чистую сложенную футболку в ящике комода. Спасибо богам прачечной за сервис стирки-и-глажки.
— У тебя с прошлого вечера остались донатсы, но кофе остыл.
Смятый пакет с донатсами валяется на полу у изголовья кровати. Я открываю его, достаю один из традиционных и откусываю. Я не ощущаю вкуса. Я боюсь дышать, потому что могу почувствовать запах Бродячего. Иду в ванную, полощу горло и умываюсь холодной водой.
— Ты почти не разговаривал, когда вернулся вчера вечером. Ты не забавный, когда ложишься спать трезвым.
Пулевая рана в боку всё ещё выглядит довольно свежей. Она не болит, но к этому времени должна была уже превратиться в ещё один шрам. Надо будет спросить Аллегру про это. Если она разговаривает со мной.
Сажусь на кровать и доедаю остаток донатса. Теперь я вроде как чувствую его вкус.
— Что случилось вчера вечером? Когда вернулся, ты только ворчал, а затем всю ночь во сне бежал марафон. Снова гоняешься за кроликами, Лесси?
— Есть в Кодексе что-нибудь о Бродячих?
— Полно. А зачем?
— Думаю, я вчера вместе с подругой убил нескольких.
— Вот чем занимаются в Голливуде вместо аэробики? С кем охотился на гробовых жокеев?
— Только что с ней познакомился. Зовут Бриджит Бардо. Она вроде как актриса из Европы.
Касабян с минуту смотрит на меня.
— Ты что, издеваешься? Звезда
— Понятия не имею.
— Ты должен её знать. У неё татуировка в виде ангела, которая начинается на животе, а крылья обнимают её и заходят за спину.
— Я не смотрел на её живот.
— Ох, чувак. Эта сцена с двумя другими цыпочками.
— Я не хочу слышать об этом от тебя.
— Нет, послушай. Все эти цыпочки-космонавтки уходят из космической программы и присоединяются к бродячему цирку. Они все одеты, как клоуны, только вместо носов у них дилдо…
— Тормози прямо сейчас и расскажи мне о Бродячих.
Он пристально глядит на меня. Если бы у него были обычные руки, он бы показал мне средний палец.
— Хотя бы добудь мне её автограф.
— Если пообещаешь не говорить о клоунской ебле, я попрошу её отксерить для тебя свою задницу.
— Думаешь, я могу с ней познакомиться?
— С ума сошёл? Она убивает Бродячих. Что она сделает с тобой?
— Я не зомби.
— Ты нежить. Она решит, что ты новая модель, которую только что изобрёл Люцифер.
— Ты вообще хоть что-то знаешь о зомби?
— Ага. Когда вытаскиваешь их позвоночник, они пахнут, как заброшенная скотобойня.
— Знаешь о позвоночниках. Уже начало есть. Что ещё ты хочешь знать?
— Всё. Но мне не нужна докторская диссертация. Просто дай мне версию для викторины.
— Ладно.
Он смотрит на меня.
— Ты в самом деле собираешься добыть мне её автограф?
— Божусь.
— Забудь. Расскажи мне о тех зомби вчера вечером.
— Они воняли. Они были тупыми. Они пускали слюни, хрюкали и пытались укусить нас.
Он кивает.
— Зеты и Зоты.
— Что?
— Профессиональный жаргон зомби. Они нули. Тупейшие из тупых. Не более чем рот с ногами. То, что большинство людей называют големами.
— Звучит так, что есть что-то ещё, помимо големов.
— Видишь? Кто сказал, что у тебя неспособность к обучению?
— Да, кто это сказал?
— Есть ещё один вид зомби. Лакуны. Лучше тебе с ними не встречаться.
— В чём разница?
— У лакун остались некоторые мозговые функции. Они могут говорить, ходить и самостоятельно одеваться. Ты можешь даже не заметить их в толпе. Но не приближайся настолько, чтобы почувствовать их дыхание. На самом деле, они не могут самостоятельно думать, но могут выполнять приказы. Ещё один факт — они злые. В старину их звали питомцами святого Георгия[224]: типа всё, что функционирует у них в чердаке — это речевые центры и мозги ящерицы. Из-за того, что они такие маленькие говнюки, их в основном используют для физической работы.
— Как Мейсон с Паркером.
— Именно. Обычно их не замечают, если только дэдхеды не устраивают войну за территорию, но иногда они зарабатывают тем, что сдают их в аренду или продают уличным бандам. Лакуны — практически идеальные убийцы.
— Как их убить?
— Как и других. Позвоночник.
— И всё. Больше никак?
— Всё, что расхерачит нервную систему. Пропусти их через дробилку для древесных отходов. Поджарь в микроволновке. Гони их по улице, как разъярённая толпа в