Убить меня

– А-а-а! – обрадовалась моя собеседница и вздохнула с явным облегчением. – И полиция что-то в этом роде говорила. Я ведь, проше пани, звонила Гонсовским, и выяснилось, что им тоже звонили, разыскивают Ядьку, чтобы она им что-то рассказала. А пани чего?..

Да ничего. Я только что вернулась из поездки в Европу и, кажется, там встретила эту Эву. Но не уверена. А от кого мне узнать, она это или не она? Конечно же, от ее домработницы, Ядвиги.

И в самом деле, хотелось бы знать наверняка, кого именно этот подозрительный возил в своем багажнике.

Похоже, соседку мое объяснение устроило, во всяком случае, она неожиданно разговорилась:

– Ну так я пани вот что скажу. Сдается мне, Ядька там и сама не знает, как ей быть. Кажется, эта Эва отколола номер… У Эвы с мужем не очень-то хорошие отношения. Он в Америку по служебным делам уехал, а она возьми и воспользуйся случаем. С этим, своим… ну, пани понимает, тоже укатила, а Яде велела держать рот на замке. А тут ни с того ни с сего полиция цепляется. И что девке делать? Она и сбежала к подружке, но ведь дом не бросишь на произвол судьбы, там ведь тоже бандиты и взломщики водятся. И если, не приведи господь, что случится, ведь ей отвечать, правильно говорю?

– Правильно, но тогда еще больше стали бы цепляться. Ядя легально там проживает?

– Должно, легально, потому как хозяева за нее страховку платят.

– Тогда еще полбеды. Только вот с таким мужем, как у Эвы, действительно одни неприятности…

Соседка продолжала:

– И если бы вчера за нее взялись, когда Эва звонила, Ядя бы у нее и спросила, как быть. Так нет, только сегодня прицепились, а теперь где Ядьке хозяйку искать?

До меня не сразу дошло.

– Минутку! Подождите, пожалуйста! – заорала я. – Как пани сказала? Кто звонил?

– Как кто? Да хозяйка же, Эва. Я не верила своим ушам.

– Эва Томпкинс звонила? Кому? Когда?

– Как когда? Да вчерась утром и звонила, Гонсовским звонила. Вроде как для того, чтоб знали – она по службе уехала. Эва иногда так звонит Гонсовским, когда Ядька одна в доме остается, чтоб они своей дочке позванивали, ведь какая-никакая родня. О муже ничего не скажу, а Эва – женщина порядочная и о Ядьке, как о родной, заботится. Страна чужая, та одна там, языка не знает, а девушка хорошая, и Эве ее по-человечески жалко. Так что родителей Ядьки она всегда предупреждает.

Минутку, а я ничего такого… крепкого не пила? От чая не опьянеешь, а я даже грейпфрутового сока не хлебнула.

– Очень прошу пани еще минутку подождать. Правильно ли я поняла, что Эва поддерживает контакты с родителями Ядвиги? С Гонсовскими? Они уверены, что им звонила именно Эва?

– Уверены, ясное дело. Они ведь даже родня, пусть и седьмая вода на киселе.

– И она им звонила вчера?

– Да, вчера, я же говорю… С утра. Не слишком рано, но утром. А что?

Так я ей и сказала – что. Можно брякнуть, конечно, что Эва звонила из багажника «мерседеса» или из морга. Так… Кто же тогда был в проклятом багажнике, если «е Эва Томпкинс? Неужели полиция мне лапшу на уши вешала?

– Да нет, ничего, – еле ворочая языком, пробормотала я. – Просто удивилась, что она позвонила Ядиным родителям, если уехала с любовником… Странно как-то. Наверное, я не ее встретила.

– А где пани ее встретила?

– В Голландии, – вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык. – Вот почему и говорю, что, наверное, это был кто-то другой.

– Да уж точно не она. Голубки небось в теплые страны поехали, а в той Голландии, сдается мне, слишком мокро.

Да, права соседка. В Голландии и в самом деле слишком мокро. На себе испытала. И привлекали меня по мокрому делу…

***

В 23.20 инспектор Рейкееваген был вынужден пересмотреть свой взгляд на прошедший день. Да, пожалуй, он поторопился назвать его удачным, скорее наоборот.

***

Убедившись, что в доме Томпкинсов по-прежнему никого нет, Джеймс Бартлетт решил прогуляться по окрестностям. Молодой человек не торопясь шел по зеленым улочкам Челси, любовался ухоженными газонами и красивыми виллами и дышал свежим воздухом. Вскоре окончательно стемнело, а в доме так никто и не появился. Джеймс не спеша направился к автобусной остановке. Прежде чем сесть в автобус, он еще раз глянул на дом и замер.

В свете уличного фонаря Джеймс отчетливо различил темную фигуру человека, который, пригнувшись, словно стараясь остаться незамеченным, пробирался к вилле Томпкинсов. Юный полисмен пустился в погоню.

Нырнув в тень густой изгороди, он двигался за неизвестной (это явно была женщина), стараясь не спугнуть ее неосторожным резким движением или топотом. Ему удалось почти вплотную подобраться к женщине. Вот она остановилась перед дверью, послышалось бряканье ключей.

Джеймс, несмотря на юный возраст, был достаточно опытен и умел действовать быстро и решительно. В тот момент, когда женщина открыла дверь и зажгла в прихожей свет, он оказался на пороге дома.

– Извините, пожалуйста, – негромко произнес молодой полицейский, но его тихий голос прозвучал для женщины точно пушечный залп.