Убить Хранителя (СИ)

В какой-то степени я даже стал понимать ее. Мог ли человек, наделенный неимоверной магической силой и огромным талантом как-то иначе реализовать себя в недобром мире Междуозерья? Конечно мог. Но не самостоятельно. Белого мага, способного преобразовать весь мир к лучшему, не имеющего меркантильных целей, требовалось воспитать, научить сочувствию, сопереживанию и любви ко всему живому. Но таких учителей в Междуозерье судя по всему не оказалось. А если бы и нашлись, то, учитывая силу Аарин, они уподоблялись ребенку, вышедшему на бой с наемным убийцей. Она была подобна стихии. Огромной волне, надвигающейся на прибрежный городок, никогда еще не видевший цунами. Кто смог бы приручить стихию? В Арнолле никто не обладал такой силой.

Не вкладывая особых умений и смысла, я создал защитное заклинание, облек его в форму голема, которого всунул в тело сарацина. Он имел облик человека, но таковым не являлся. Просто образ. Сарацин побежал на рыцаря, размахивая кривой саблей. Казалось, два воина сейчас сойдутся в долгой схватке. Но битва длилась пару мгновений. Сарацин рубанул с плеча, ятаган звякнул о щит рыцаря и разлетелся на десятки осколков, как простое стекло. Рыцарь взмахнул мечом, и голова сарацина покатилась по арене. Толпа зрителей возликовала, кто-то начал кидать розы.

— За прекрасную Ааарин! За мою любовь! — басом прогудел рыцарь и зашагал ко мне.

Я бросил в него огненный клубок. Он врезался в щит воина и разлетелся тысячей алых искр. Рыцарь неумолимо надвигался. Я метал в него огонь, молнии, отправлял колдовских гомункулов — бесполезно. Любая магия, сопоставимая с колдовством Междуозерья, не имела эффекта против этого влюбленного воина. Небольшая армия подобных созданий вполне могла пройти сквозь все земли и завоевать их для дамы своего сердца. Потрясающе! Я не переставал восхищаться этой чародейкой. Но арену должен был покинуть лишь один из нас. Убить она меня могла только в том случае, если бы я намеренно проиграл схватку.

Пришло время прекратить игру.

Аарин устала. Прядка волос прилипла к мокрому от пота лбу, грудь вздымалась от частого и глубокого дыхания, под глазами залегли тени. Она старалась подпитывать рыцаря волнами мнимой любви.

Я выставил барьер между чародейкой и ее воином. Барьер, непреодолимый ни для одного колдуна Созвездия Серого Льва. Аарин пыталась сдвинуть невидимую преграду, но ни одно заклинание не давало эффекта. Силы иссякли, и она просто бросилась на стену, как разъяренный зверь. Била преграду кулаками, пинала и царапала. Ей двигало отчаяние. Не могла поверить, что может проиграть магическую схватку. Ведь прекрасно знала, что в Междуозерье еще не родился колдун, способный ей противостоять.

— Почему? Почему я не могу? — кричала она со слезами на глазах. — Кто ты такой? Кто?! Ты?! Такой!?

Я не ответил. Но мне стало ее жаль.

Рыцарь остановился в двух шагах от меня и обернулся. Казалось, он перестал понимать, куда идет и зачем. Но сквозь магическую стену он снова увидел возлюбленную, ее страдания и невозможность вырваться из прозрачной клетки, созданной злым колдуном. Короткого взгляда оказалось достаточно, чтобы снова в нем проснулись любовь и ярость. Еще шаг — и рыцарь мог дотянуться до меня мечом. Шаг для него и вечность для меня.

Я зачерпнул воспоминания Ааарин об убийствах, совершенных ее руками, предательствах и ритуале, во время которого она заколола собственного ментора, и передал рыцарю.

— Ну что, увидел истину? — спросил я. — Тебя околдовала ведьма. Чары спали, мой друг.

Рыцарь скинул шлем. Открылось молодое лицо. Голубые глаза наполнились слезами. Он воткнул меч в землю и упал на колени. Обхватил голову ладонями в металлических перчатках и зарыдал. Сначала всхлипывал тихо, а потом стал кричать, как умирающий в муках зверь. Закричала и Аарин. Сильное колдовство давало отдачу. Рыцарь начал распадаться на сегменты, как старая картина, с которой ветер сдувал чешуйки облупившейся краски. Чародейка упала, будто ее сбил с ног резкий порыв ветра, и с воплями стала кататься по арене. Толпа принялась бросать цветы.

Я ждал.

Через минуту чары с применением мнимой любви перестали давать отдачу. Боль утихла, и чародейка поднялась на четвереньки. Искусанные в кровь губы зашептали то ли заклинание, то ли проклятия. На лоб легла прядка поседевших волос. Под глазами залегли еле уловимые морщинки. Этот бой отнял у нее все жизненные силы.

— Прощай, Ааарин, — сказал я, но ничего не предпринял. Ее последнее заклятье уже было готово.

Не возник портал, не поднялся ветер, не померк свет. Аарин просто исчезла. Я не стал разбираться, куда. Чародейка больше не представляла опасности. А мне пришла пора возвращаться к принцу.

Быстрый Стрелок не успел толком ничего понять, когда бок пронзила такая сильная боль, что он едва не потерял сознание. В голове вспыхнуло лишь удивление.

Как же так? Серый медведь все-таки умудрился достать его своим мечом. Нет-нет, это невозможно! Нельзя было проиграть этот бой!

Только прозвучавший рядом предсмертный хрип вернул принца к реальности.