Убить голыми руками

Куяма, сделав легкий поклон, вошел в кабинет Шефа. Он вновь почувствовал себя смешным. «Черт знает что! – подумал он с досадой. – Я похож на японского клерка, каким его изображают в американских кинокомедиях». Тем не менее он растянул губы в улыбке и, почтительно склонив голову, приблизился к столу начальника. Он чувствовал, что переигрывает. Ну и наплевать. Куяма сел на стул, указанный ему Шефом, и замер с внимательным напряженным лицом. Интересно, сколько лет потребовалось, чтобы привить японским чиновникам раболепную позу человека, каждый миг готового вскочить на ноги? Как долго пришлось приучать к европейским стульям эту публику, привыкшую подобострастно жаться на корточках на полу? Куяма всем своим видом выражал настороженное внимание и смиренную почтительность, а чтобы легче было носить эту маску, в душе тешил себя дерзкими мыслями. Что, если взять да сказать Шефу, что ему, Куяме, наплевать на японские традиции, на чайную церемонию, на аранжировку цветов, что он предпочитает спать в кровати, а не на циновке на полу, что добрый бифштекс ему куда больше по вкусу, чем сырая рыба, кау-чукообразный бамбук, студенистое тесто и вообще вся прославленная японская кухня?.. Ну а что, если молодой сыщик отдела расследования убийств, удобно откинувшись на спинку стула и задрав ноги на край стола, заговорит с Шефом, как с уважаемым старшим коллегой, но не более того? А если бы разок обратиться к Шефу по имени, как это сплошь и рядом позволяют себе в стандартных американских детективных фильмах рядовые сыщики, запросто жующие резинку и хлещущие виски в присутствии старшего инспектора? Ответить на эти вопросы не составляло труда. Конечно же, он в два счета вылетит из розыска, а то и вообще из полиции. Тогда и отцовское имя не поможет, а напротив, лишь усилит скандал: подумать только, сын Куямы непочтительно обошелся со старшим по званию и возрасту!.. До чего же докатится страна, если даже в таких семействах, как Куяма, не могут привить молодежи должных навыков?..

Куяма предпочел держать язык за зубами и ждать. А Шеф явно не думал торопиться. Человек среднего роста, несколько грузный, лицо пухлое, доброе – Куяма знал его с малых лет, но лишь в последние месяцы с тех пор, как был зачислен в отряд расследования убийств, убедился, насколько жестким и энергичным может быть это лицо. Он увидел здесь совершенно иного человека, словно дядюшка Кадзэ, баловавший его шоколадом во время визитов в их дом, не имел ничего общего с господином Кадзэ, главою отдела. Тот Кадзэ носил удобные шерстяные брюки, светлые, стариковского покроя куртки и пестрые, несколько безвкусные рубашки. Этот неизменно был облачен в темный стандартный костюм и белую сорочку с темным галстуком. В данный момент пиджак висел на вешалке позади письменного стола, что на условном языке протокола означало: посетитель рангом не вышел. Куяма достал чистый носовой платок и вытер вспотевшие лицо и лоб. В кабинете стояла неприятная влажная духота: Шеф боялся простуды, поэтому включал кондиционер лишь на четверть мощности.

Кадзэ сидел с задумчивым видом, уставясь в одну точку. Иной раз он здорово действовал на нервы этой своей дурацкой привычкой. Замолчит вдруг после очередной фразы и сидит отрешенно, думая бог весть о чем. Иностранные гости, не выдержав затянувшейся паузы, как правило, начинали говорить свое. Японский этикет не дозволял этого, посему Куяма, запасшись терпением, учтиво ждал.

– Скоро год, как ты здесь работаешь, – неожиданно объявил Шеф и снова погрузился в молчание. Куяма, как и положено, согласно закивал головой: настоящий японец не оставит без внимания столь важное, глубокое, поразительно верное наблюдение. «Подумать только, как время-то летит!» – говорит каждая черточка его лица.

– Пора испробовать свои силы в самостоятельном деле. – Последовала очередная пауза, и на сей раз Куяме не надо было напрягаться, чтобы изобразить заинтересованность. В тишине скрипнул стул: Куяма наклонился вперед, мысленно внушая Шефу не томить молчанием, продолжать.

– Убит Джонни Адзато… актер…

– Джонни Адзато? – с дурацким удивлением переспросил Куяма. – Силы небесные! Да как же это?

Шеф, сузив глаза, взглянул на него, и Куяма испуганно смолк. Надо же было допустить такую оплошность! Если теперь он лишится самостоятельного дела, то лучше было ему откусить себе язык!

– Снимали для кино сцену драки, – Шеф презрительно махнул рукой, – и Адзато был нанесен смертельный удар. – Он замолчал, однако молодой человек на этот раз проявил выдержку. – Похоже на несчастный случай, – изрек господин Кадзэ, поразмыслив. – Поезжай и разберись, что там к чему. Если действительно произо шел несчастный случай, составишь протокол, доложишь о происшедшем и закроешь дело.

Вновь наступила пауза, и Куяма на второй минуте решил, что в данном случае это означает конец разговора.

– Благодарю вас, Кадзэ-сан. – Он встал, поклонился, попятился к двери. И все же не удержался от вопроса: – А если это не несчастный случай?

– Тогда, значит, это убийство – разве не так? Ну и ты, естественно, начнешь расследование.